Наидальсейд - торговый город, стоящий на фиорде Наидаль. В торговые дни становится людным - съезжаются сюда караваны со многих земель, посему купить тут можно и меха, и кожи, и снедь и оружие.
Сам Наидальсейд составлен из города людского - обычного из дерева да камня, кое-где и вовсе постройки старинные, в землю врытые, с печами, греющими по-черному. А есть и побогаче дома - те, в основном у кожевенщиков, кузнецов да трактирщиков.
У фиорда с пологой гаванью, усыпанной серой, покрошенной ледникм, галькой, была еще затока, уходившая в сторону от города, врезавшаяся в материк. Там, в поледневном пешем переходе, лежало еще поселение, Сэстадт. Дом сэконунга. Сына конунга Наидальсейда, Мари Доброго.
Сам же Мари жил в кремнике. Огороженном оградой из зеленого камня, да тянущегося в небо деревянными постройками, хорошего кремника со рвом да одним мостом к нему идущим.

Городок Айсбург невелик, но известен по всему побережью. Стоит он на скале прибрежной, и с трех сторон защищен морем и высотой, а с четвертой – построена могучая стена из красного гранита. И раз уж город так ограничен в ширину, то и растет он в высоту. Нигде в Мидгарте больше таких домов не увидишь – в четыре, в пять этажей, с резными ставнями и разукрашенными дверями.
Улицы в городе узкие, едва разминутся два всадника, а повозки и вовсе запрещены. У подножья скалы затаилась пристань, с которой отплывают ежечасно корабли во все части Мидгарта, но часто есть и смельчаки, которые пробуют в другие миры пробиться.
А везут те корабли изделия айсбургских ювелиров и мастеров артефактов. Ими и славится город – нигде больше таких талантов нету, любой артефакт изготовить могут. А все из-за особого металла, который добывают в катакомбах под городом. В катакомбах заблудиться проще простого, они прорезают всю скалу сверху донизу, и много тайных выходов за черту городских стен есть, но мало кто про них знает.
Глава гильдии мастеров в Айсбурге – Рагвалод Ювелир, глава городской – Нерам Сильный.
Гостей город любит и для них много таверн выстроено, но лучшая по праву – «Златая тиара», а мага
зин артефактов самый известный – «Мьйолльнир».
А еще Айсбург знают, как город самоубийц. Те, кому жизнь опостылила приходят на его Вдовью скалу и сигают с нее в море да камни.

Шеддин раскинулся на земле холмистой, почти ровной. Город рос вширь, и очень скоро самые бедные дома обосновались за оборонными стенами. Самый южный город на берегах Янтарного был столицей земель, объединенных конунгом Хельми Холодное сердце.
Здесь было пять рынков, и особо живописным, а заодно и "ароматным" считался рыбный, что неподалеку причала. Это было удобно - и для самих жителей, и для рыболовецких суден, толпившихся в тихом заливе в ясную погоду.
Хельми, когда наступало лето, жил в Замке на насыпи - единственной точкой города, возвышавшейся над ним на пологом холме. Замок был сложен из серого камня и навевал своим видом мысли о суровости северных воителей.
Благо, на этом суровость Шеддина и заканчивалась. Сколько здесь было таверн! Неудивительно, что вечерами по улицам можно было встретить множество праздношатающихся жителей и приезжих, разудалых купцов и пропахших селедкой рыболовов. Были и девушки, кметки и купчихи, а также те, кто продавали свою любовь.
В Шеддине помимо столь важного Замка-на-насыпи (Который Хельми именовал, конечно же, по-другому), были и многочисленные капища - одни - идолам давно сгинувших богов, другие - для поклонения стихиям. Примечательно, что столь же часто, как и купцы, город посещали представители самых разнообразных верований, а еще отдыхали и просаживали нажитые непосильным трудом серебряные нелюди. К последним - если замечали - относились терпимо.

Неймман лежал в стороне от моря, на расстоянии дневного перехода, город на реке, увенчанный, словно маленькими узорчатыми коронами - мостами через многочисленные водные рукава. Сообщение здесь осуществлялось также и на лодках, а одним из самых любимых развлечений вилейцев стал рынок на воде, где собирались торговцы и купцы со всех окрестностей, привозя ароматные фрукты и цветастые овощи, ткани, горшки, рыбу, мясо...
Вилейское княжество гордилось своим резным деревянным Неймманом. Здесь при князе была открыта первая вивлиофика, в которую собирались писанные на пергаменте и шкуре книги, трактаты и сказания. Здесь в трактире "Серый гусь" собирались трубадуры и сказители. В городе же была расположена улица гончаров, создающих самую тонкую керамику во всем Мидгарде.
Неймман был зелен, тих, зачастую объят туманами, но нередко выпадали полные солнца деньки, когда княжеский десятинец на горе просто сверкал - белый, из редкого камня сложенный.

А дальше - за Неймманом лежали развалины более старого города. Камни на княжеские хоромы таскали оттуда. Редко посещали вилейцы развалины, да много слухов про них ходило. А в погожий день да с холма с замком грезились они сказочными альвийскими поселениями.

За стенами Нейммана были еще деревушки. Множество живописных, не бедствующих поселков с окнами, украшенными вышитыми красным, черным, желтым и зеленым рушниками. Глинобитных домиков, усаженных цветами и рябинами. Окруженных разноцветными по весне и умиротворенно желтыми по осени - пашнями.
На север от Нейммана наибольшая река Вилейского княжества Ярица впадала в море, разливалась по заливу, отгороженному от всего мира треугольной полосой густо поросшего соснами острова. Остров называли клыком дракона. Туда, на Клык, раз в седьмицу на древнее капище выбирался молодой князь Ольгерд. Про последнего говаривали, что он войной живет и войну во сне видит.

Хемне дышал спокойствием.
Тысячи маленьких, каменистых островов выгибали спины в казавшемся таким благополучным и очень тихим, фйорде. Над склонах фьйорда каждый хозяин стремился поселиться у залива или заливчика, сообщение держали, плавая на лодках друг к другу, в город наведываясь иногда.
Лежавший поотдаль, ближе к холмам, забиравшим в небо, Хемне был тих, чист, провеваем утренними солеными и вечерними травяными бризами.
Десятки заводей, озер, озерец, сообщавшихся с морем лагун, придавали фьйорду невыносимое и пронзительное спокойствие. Случайный путник, забредя сюда, мог ощутить умиротворение, глядя как гармонично вписываются в озеристый ландшафт поселения и родовые усадьбы.

Хемне стоял особняком. Типичный город в холмах, окрепленный поросшим травой валом, спускающийся к заливу, словно разлитое на косогоре молоко. В городке была пристань, рынок, и - как положено - замок. Родовой ярловский замок. Замок больше был похож на огромный дом. Высокий - в два этажа, да только деревянный, выстроенный из соснового сруба, теплый зимой и прохладный летом.

Весь город жил по принципу "как положено".
Как положено здесь просыпались рано, выводили животных на пашню, как положено рыбачили и возделывали землю. Как положено, мужчины, а нередко и женщины, росли отменными воинами. И нехилыми ворожеями.
Не привечал Хемне ни прожигателей жизни, ни наемных воинов, ни гуляк. Даже торговцев с караванами в городе провожали косыми взглядами.
Здесь сильно верили в свои силы и в чистоту помыслов, а еще не любили нелюдей. Очень не любили. Потому ярлом Альриком гордились сверх меры. А вот об остальном умалчивали. Говорили только ночами, и то иногда.
Тихо, шепотом, или вовсе молчали - запирая дома на железные замки. До захода солнца проверяя, хорошо ли вбиты гвозди вверх остриями вдоль за ночь наведенных черных троп, ведущих в горы. Сосредоточенно работали, обновляя рябиновые колья, торчащие заградой на болотах, урочищах или развалинах. Если ночи были тихие - а они и были такими, если только не полнолуние и не дни середины сезона, хемменцы старались не выходить из дому.
Ведь в лесах подле Хемне ночью всегда выходили другие.

В мире известен тем, что о несчастьях жителей предупреждает грозовой дракон Риваг,живущий в прибрежных скалах.
Город хмурый и дождливый, но при этом удивительно свежий и бодрый. Низкие домики разбросаны по всему берегу, лодки и драккары ожидают в местном порту своей очереди, постоянно возле них толкутся воины и рыбаки.
В этом казалось бы тихом поселке каждый за определенную плату найдет себе спутника, дружину и лодку для морского похода. А еще таких видов рыбы больше нигде в Мидгарде не найдешь.
Командует в поселке местный конунг - Дарг. Территория под его властью небольшая и бедная, живут люди тем что нанимаются на службу или торгуют рыбой - поэтому никто на эти земли и не покушается.
Но в порту власть принадлежит старому моряку Иргаргу, который следит, чтобы все было по чести и никого не обманули. К нему приходят за советом и помощью. Поговаривают, что ютятся в Мириварге и пираты, которые грабят все подряд суда и свозят награбленное к Иргаргу, но никто еще решился это доказать

Горы эти высоки и неприступны и люди там бывают редко - кому охота сломать шею? И потому живут там целые колонии драконов в мире и покое. В Сендайских высотах можно найти и черных, и цветных, и металлических драконов, зато виверна ни одного не увидишь. Как такое количество драконов живет в мире - никто не понимает, но и смельчаков проверять да узнавать тоже нет.
Но порой воины идут пробовать свои силы в горы, и редкие герои возвращаются. Но зато вернувшихся с когтем дракона - знаком победы - ждет слава и честь.

Менгур любит свободу и независимость. Он отстоял свое право самому решать свою судьбу в битвах со всеми соседями. Остров невелик, но густо населен. Почти каждый берег его украшен пристанью. Процветает в городе торговля - налогов нет и поэтому торговцы едут сюда со всего Мидгарда. Купить в Менгуре можно все что угодно, своим долго считают остановиться здесь все моряки, плывущие в центр Мидгарда.
рынок Менгура - воистину краса и слава острова. Товары из пяти миров украшают лавки и каждый может выбрать себе что-нибудь по вкусу - были бы деньги! Ведь жизнь на острове дорога и товары тоже недешевы. Но за такой выбор порой стоит и заплатить. Славится менгурский рынок и своим "птичником" - тут можно найти почти любое живое существо, в каком появится нужда. Бывают тут и виверны, и амфиптеры, и крылатые волки, и грифоны, и волкодавы, и кто угодно - плати и забирай куда хочешь. А за птичником находится "толчея" - место продажи рабов. И рабы тут тоже на любой вкус, и крестьяне, и маги-каторжники, и пойманные пираты, можно найти даже иномирцев.
Менгур любит деньги и уважает силу. Бедным здесь не место, хотя порой и бедному удается нажиться неплохо.
Для тех, кто не просадил все монеты на рынке, в гроде еще есть публичные дома, вивлиофики, гадалки и даже театр.

Этот мир был суров, как скалы, величав, как Северные хвойные леса, переменчив, как море, открыт и честен, как безбрежный простор.И в след за отступающими льдами его заселяли люди. Так и род Торстен, уходящий своими корнями ко временам до последней битвы богов, пришел в этот край.Севернее были только льды на горизонте. На отлогом склоне извилистого фьорда и возник Смельрур, а со временем и сам фьорд стал называться Смельрур. Род Торстен некогда был большим и сильным, но за время пути люди селились в удобных для каждого местах, образовывались новые кланы, с новыми именами и только самые беспокойные шли и шли, словно бежали от тишины и покоя...
Выбрав место, Торстены стали строить, благо леса уже успели подняться. Дом викинга, а Торстены были викингами, достаточно прост. Это крыша из дёрна и обширное внутреннее помещение, скреплённое подпорками. Животные,в особо холодные зимы, находились под
одной крышей с людьми, отделённые перегородкой. Посередине жилища - очаг – и специальное проветривающее отверстие в крыше. Вдоль стен крепились скамьи-кровати. Окон не было. Только пламя огня служило единственным светом в помещении. Да в крыше были отверстия затянутые бычьим пузырём – он был прозрачен настолько,чтобы позволить свету проникнуть внутрь жилища.
Дом был один на всех и места хватало и старикам и молодым и даже рабам, которые были уже и не рабы а почти члены рода. Было ещё две постройки. Тёплый сарай для скота и несколько в стороне - кузня. Торстены были потомственными кузнецами, а хороший кузнец мог позволить себе быть независимым от поднимавшихся городов и разных самозванных и выбраных ярлов и конунгов. Со временем южнее Смельрура возник город, несколько родов соединились под одной рукой.
двадцать домов, обнесённых каменной стеной. Город мог выставить до сорока воинов, а это уже была сила с которой приходилось считаться. Появился свой ярл свой конунг. Построили первый драккар. Тридцать два человека вмещал драккар. Начались походы на юг, где люди были беспечны и богаты и было много слабых духом и телом. Первые набеги... нет, ближних соседей не трогали, а даже и защищали иногда, если успевали, от тех кто приходил с юга и востока. Город богател и разрастался, но суровая природа севера на всё накладывала свой отпечаток. дома были низкими, хоть и каменными, дом ярла только на этаж возвышался над остальными.
И ярл с конунгом всё ещё пировали зимними долгими ночами вместе с воинами и соплеменниками. Кузнецы Торстены не были частыми гостями в городе, но ярл не чурался звать их на пиры и в походы, в роду Торстен все были воинами, даже многие женщины не уступали мужчинам.
Даже маленькой общине не просто было прокормиться на суровом морском берегу. В пищу шло всё, рыба пойманная, сплетёнными в долгие зимние ночи, сетями в водах фьорда, морские звери, большие как коровы, с длинными клыками. Они вылезали на берег перед самым зимним возвращением льдов. Но большим праздником был приход добрых морских чудищ, они были велики как дом и мясо у них было как у коровы, хотя плавали они как рыбы. Имя чудищ было киты. Когда кит заходил в фьорд, все кто мог брали копья и садились в лодки, подплывали почти вплотную и метали копья. Вопреки размерам кита, убить его удавалось почти всегда. Старики говорили, что это боги посылают людям своё стадо в подарок. Убив кита, можно было не заботясь ни о чем пережить зиму, да ещё и обменять рыбью кость в городе на что-то нужное. Так и жил род Торстен до последнего времени. Только вот народу в нём поубавилось. Старики умирали, воины гибли в походах. Много женщин ушли женами в соседние поселения. семь человек оставалось в Смельруре, но такое бывало и раньше и тревоги не вызывало.