Дух альвов

admin

Дата: Пятница, 17.09.2010, 19:03 | Сообщение # 1

оставил постов: 171

замечен в:

воспет
[ 7 ]

Offline

Дух альвов

Дата:
Территория, условия: В Киори погода была переменчива, хуже сердца легкомысленной альвки, она то бросалась грозами и дождями, то давила на кожу и глаза иссушающим зноем, успокаиваемым только морским бризом.
Завязка сюжета: Альвийка Лесса сбегает из заключения и узнает свое настоящее имя и предназначение. Теперь вопрос лишь в том, как его раелизовать.
Участники эпизода: Лесса, бот

Не вижу повода для тризны.

Lessa

Дата: Воскресенье, 07.11.2010, 12:22 | Сообщение # 2

замечен в:

воспет
[ ]

Она помнила.
Вспышки. Следы в памяти.
...
Те трое были больше смешны, чем опасны. "А сколько тут стоять-то будете? Мне к бабке позарезу к утру успеть надо бы! Рыба-то, что она хотела, ядовитая - благо, умные люди просветили!" - "Не болтай боле и сягай в лодку, да сиди тихо, а то наш ентот этого того..."... Радостно становилось - весело-радостно - театр удавался, да вот только... Да только "тот ентот" не так прост был. "Возвращаемся, здесь следов нет" - произнес лишь - "Лукавит или показалось?" - думала, нотки странные в голосе чувствуя. Не дышала даже будто...
Не казалось! И отчетливо стало, когда нож почувствовала к горлу приставленный - "Выходи, милая... И рассказывай по порядку..."... Молчала.
...
Обида захлестнула. "Когда увидела путь... Когда почти отыскала... Почему сейчас? За что?"...
Сменилась яростью "Будь проклято Небо! Выпустите! Невиновна! Он не принес вреда ни одному светлому! Пустите!"
...
После, по позвоночнику пробираясь, головы достал ужас. И опустошенность заполнила - странно так. Странно и страшно.
Тишина сводила с ума. Одиночество и тишина.

Ужас.

Стены. Пол. Сыро. Холодно. И тихо. Лишь соколица за окном пела, птенчиков выхаживая. Решетка частая - солнце через нее рваное, а к соколице даже руки не протянуть, пальцем не достать...
Она скучала по ветру в волосах и серебристой шерсти...
И еще она помнила.
Жила памятью. Помнила ЕЕ. Ярко, как никогда, вспышками. Помнила ЕГО... Сначала Та сознание занимала, волной сладкой накатывала, невероятно сладкой... А потом уходить начала, вспышками лишь оставаясь. ЕМУ место уступала. А ТОТ был странен. Родной и чужой. Недосягаемый. Навсегда утерянный. Оставивший или оставленный?

Забывала звук голоса - и его и ее - любого. Речи не слышала - забывала.

...
Крик - пронзительный птичий. Соколица камнем летит - крылья сломаны, но трепещет, цепляется о воздух, чтобы к гнезду упасть - их защитить. Его точнее - один не замерз. и синеет около клюва кожица нежная - "Квык... Квит..." - клокочет. И глаза широкие - у нее и у этой. Клювом яйцо подтолкнула - "Кв..."... Эльфка поймала - прошение поняла...

На солому положила, дышала горячим все. Жгла что-то рядом и далеко. Треск еле слышен. "Квик! Клёц!" - "Тише, маленький, тише... Тише... Тише..."...

Луч надежды теплился в ней, как в нем - жизнь. Тонкими ниточками. Крепкими связями.
...

bot

Дата: Пятница, 12.11.2010, 23:10 | Сообщение # 3

оставил постов: 1771

замечен в:

воспет
[ 60 ]

Offline

Шуф-шуф...тук-тук-тук. Шуффф....шуф, тук. Ай, мля!
За дверями явно возились двое. Они таскали что-то из угла в угол и глухо бухтели. Иногда их голоса долетали сквозь узкое зарешеченное окошко темницы и до узницы. По обрывкам разговора становилось понятно, что о ней вспоминают редко.
- Весло! Ты что, скотина серомордая, делаешь то? Самогон разлил! - удавленным голосом прозвучало за дверями.
- Тихо, Копыто! Не жужжи...А то энти. Арестанты учуют. Где твой тромбон, давай сюда, налью...
Стук, звук наливаемой жидкости.
- Чтой-то нас сюда...Запроторили. Сидел бы как нормальный кобольд в земле под Киори, дак нет же... потянуло под Свод... - глухо прозвучал голос, видимо, Копыта, после того как он отпил и крякнул. - А все ты...тоже мне друг.

- Говорю ж, не жужжи. Сидел бы ты под землею и че? Забыл, как тамотки старый гриб Старшина наш, мозги его плешь проела, так от своей сивухи одурел, что стал цвет портков рыгла... рыгло...регламентирывать!?
Весло, видимо, был очень доволен тем, что смог выговорить.
Снова упала тишина, выпили, крякнули.
- Теперь сиди вот, сторожи этих сирых. Поди завтра опять троих выведут. Кого на смерть, а кого и к лекарю. Поди знай, што хужее.
- Ты, Копыто, зубы мне не заговаривай. Вижу ж - только мясо жрешь. Хлеб бери... Траву энту. Альвийскую. - Весло скомандовал, а сам продолжил копытову мысль.
- Даа.... лекарь у нас поди непростой. Раз был я ночью проходил его палаты. А он оттуда как высунься! Патлы белые, глаза чумные и энти... Стеклышки на носу красным горят. И говорит: "Хто здееесь!"Великие своды! Чуть не опозорился! Думал, до нужника не дойти...
- Девка наша что-то замолкла...Надыть ей еды штоль просунуть. Или вон самогона. Эй, альва! Самогон будешь? Хороший, на угле настоянный!

силушка богатырская равна произведению богатырской массушки на ускореньице

Lessa

Дата: Среда, 17.11.2010, 08:05 | Сообщение # 4

замечен в:

воспет
[ ]

Застенки. Сырые и холодные застенки окружали ее. Охраны не было - этого не требовалось в помещении без дверей. Она не помнила, как оказалась здесь. Ни звука - тишина - всепроникающая и удушающая тишина. И холод, пробирающийся столь глубоко, что казалось все тело состоит из ужаса и холода - крохотное часто зарешетченное окошко было так высоко, что не пропускало даже этот рваный свет. Но к нему хотелось - он казался теплым. Три дня она пыталась достать, три дня навящевых попыток прикоснуться хотя бы кончиками пальцев к свету. Тщетных попыток...
На стене выступали зарубки лун, которые она провела в полном одиночестве - бесконечное множество дней и лун - прерванная вереница зарубок. Прерванная от несостоятельности - она больше не могла. Сначала говорила с собой, ходила туда-сюда, стучала - словно больной в себе, зацикленный на собственном нутре умалишенный - производила движения - любые, только бы не выжить из ума. Долго. Очень долго.
И бах! Словно в один момент она стала мертва. Просто легла на пол - и умерла. Ни единой мысли, ни ниточки воспоминаний - пустота - оглушающая пустота стен проникла в нее и стала ею. Сколько это длилось? Сколько лун? Сколько еще зарубок должно было появиться на стене?
...
"Клёц!" - ворвалось в сознание пучком тепла, светлым месивом будило душу... Она открыла глаза, но ничего не увидела - слишком высоко. Но было слышно. Она слышала жизнь, и хотелось бесконечно долго слушать - соколица вила гнездо. А в воздухе, в затхлом воздухе веяло травой - только родившейся травой... Она наслаждалась. Впервые за сотню лун.
...
Он достался ей странно - она помнила этот крик - птичий или же человечий? - крик о помощи, просьба спасения. Она восприняла и вняла. И когда он вылупился - она была счастлива - истинно счастлива с ним. Неуклюжее хождение птенца вызывало в ней радость - несдерживаемую, завораживающую. Она снова улыбалась. Она улыбалась ему!
Но птенец рос - слишком быстро, не так как ей хотелось... А выбор изначально был в его пользу - она всегда делала такой. Сердце сжималось при виде его неуклюжих попыток полета. Но здесь это становилось невозможным. "Тебе пора, малыш..." - шептала она и слезы заполняли сознание - "Эрей... прощай, Эрей..." - крошечный комочек сидел у нее на ладони. Она взобралась на собранное за последние дни нагромождение - простое от малого набора мебели - но сложное - от невозможности задумки - "Лети, Эрей!" - сначала тихо, а
рука разжимается медленно - "Лети же..." - еще и еще - "Лети! кому говорю!"...
И он взлетел. И она плакала и не ждала. Тольо он вернулся. Он возвращался каждый раз. Садился у высокой недостижимой решетки и трещал - он говорил, а она училась понимать. И еще он приносил ей веточки -
словно хотел дотронуться, но понимал невозможность, а оттого приносил ей все, что только мог достать - полезное или нет - его это мало заботило - тем более что благодарила она всегда одинакого. Она пела.
Лишь один раз принесенный им подарок был встречен молчанием. Это был осколок зеркальца - маленький почти круглый осколок. Красивый, украшенный зелеными камнями. Но это было зекрало - и в отражение на нее глядела старуха. Черная краска с волос сошла, но рыжину разбавляли светлые пряди - "посеребренные" как говорили альвы, посеребренные опытом. Глаза впали, и даже радость, крохотная радость, внутренняя радость жизни, отражающаяся на лице больше искажала его...
Она отшвырнула зеркало и заплакала. "Где ты, Лесс?" - спрашивала она себя и куталась в собственных руках.
Но это была та самая Лесс. С несокрушимой вутренней динамичностью и силой. Та самая - а оттого, когда слезы высохли, она заставила себя есть. Есть больше, чем хотелось. Руки толкли траву и наносили на лицо, выбирали из густой копны волос серебристые пряди, и когда они пришли увезти ее - немало удивились, зная сколько она провела там.
"Но, Эрей..." - вымолвила она еле слышно - никто ничего не понял.
Становилось грустно, но шла прямо. Не знала, куда ведут - но страшило мало. "Жизнь ли смерть? Все одно"...
...
Опасения не подтвердились. ее лишь перевели в другую камеру. Еще более темную и пустую. В ней была дверь - за ней менялся какой-то караул. Ей было все равно. Но она пела - она пела в надежде увидеть его. Откуда ей было знать, что Эрей слышал, но не мог. Сюда не пробралась бы даже птица. Он слышал и кричал - где-то там, слишком далеко кричал ей слишком маленький еще птенец.
Она пела три дня и смолкла. Смолкла совсем.
Тищина и одиночество снова начали владеть ею. снова пробираись внутрь.
...
"Эй, альва! Самогон будешь? Хороший, на угле настоянный!" - донеслось откуда-то сверху.
Ничего не хотелось. Только тепла. Тепла не хватало.
"Буду" - отчего-то отвелилось. Будо и не она говорила. Услышала со стороны и удивилась.

bot

Дата: Четверг, 18.11.2010, 02:36 | Сообщение # 5

оставил постов: 1771

замечен в:

воспет
[ 60 ]

Offline

- Гооо! Копыто, слышал? Будет, грит, значит самогон! Это алька то! А не боисси, ушатая, в кобольда превратиться? Он, копыто то у нас - до чего красен! Космищи из ушей торчат....Мне мамка говорила, что космищи из ушей - энто од самогона!
Бамц!
- Сам ты космищи, Весло недоделанное! - видимо, Копыто обиделся и заехал Веслу в морду кружкой. - Девка, а тромбон у ебя тамки есть? Есть тромбон то? Куды лить?
- Ты, Копыто, свой отдашь. - в голосе у Весла послышались ядовитые нотки. - Глядишь, пить меньше будешь...
Прозвучал зву железа, потом что-то куда то налилось и в маленькую - только для чашки и хватит места - дырку в двери просунулась жестянка с плескающемся в ней самогоном. Было странно, но Весло алкоголя не пожалел. А потом просунулся и хлеб.
- На понюшкку. Женка моя пекла. Там-таки немного пыли кварцитной подкинула, на корочку. Так ты сдуй, сдуй... Говорят, вы ее не жрете. Хоть на мой взгляд, лучше б ели. Глядишь, из тюряги б ходы боле удачно прорывали бы.
Послышалось хрюканье, вроде оба они ржали над удачной шуткой.
- Слы, альвка. Тебя как зовут то7 За что сидишь? К Лекарю уж ходила?

силушка богатырская равна произведению богатырской массушки на ускореньице

Lessa

Дата: Четверг, 18.11.2010, 04:22 | Сообщение # 6

замечен в:

воспет
[ ]

Взяла жестянку трясущимися руками - крючками словно перебитыми - расплескать боялась, а оттого так и выходило. И хлеб - хлеб казался Богом - Небом казался хлеб - лишь кусочек отщипнула, а больше и не стала - слишком это было недосягаемо, слишком блаженно. Это было слишком.
Самогон прокатился по телу - жег нутро и успокаивал - и как-то особенно до головы достал - веселило отчего-то, и все уже казалось призрачным и неважным - будто и не было ничего до, будто... Все будто.
"Спасибо..." - сначала прошептала или прохрипела, чуть хлеба в рот взяла - и молчала, чувствуя как он тает. рассасывала, под языком перекатывала... Наслаждалась.
"Лесса. Альвийского имени своего не знаю. В людской деревне, где выросла, Лессой звали. И зачем мне альвийское, если матерью человека считаю, там где сердце - там и семья. А кровь - естество, суть. Сути своей не знаю..." - замолчала и начала неожиданно - "Долг свой возвращала - вот и спасла одного из темных - оттого и саму теперь растерзать готовы. Только долг более жизни важен. И не жалею ни о чем" - вздохнула чуть, а продолжала уже с улыбкой. лукавой, хитрой и искренней - пьянящей и несдерживаемой - "У лекаря не была - да и к чему он мне, если все равно на плаху поведут... Ааа! Двух смертей не бывать, а одной не миновать! Ваше здоровье, господа!"...

bot

Дата: Четверг, 18.11.2010, 23:26 | Сообщение # 7

оставил постов: 1771

замечен в:

воспет
[ 60 ]

Offline

- Хэх... на плаху... - Весло крякнул да чем-то громко зачавкал. - Не светит тебе альвка плаха пока. Это у нас только для привериле...превилиге...короче, для блатных у нас...а ты поначалу к лекарю пойдешь. Вона и крест на дверях узницы твоей мелом накарябали. Как пить дать пойдешь. Так что бери еще. Тромбон-то назад просунь...
Весло налил еще, а Копыто спросил любопытно:
- А каки они, люде-то? Правду глаголят, что страшилы редкие? Черные аки смоль и буркалами так и зырят стремными. И энтими...Волосами поросли повсюду. Слы, Весло...слыхал я волосы-то у них еще и шевелюццо. - голос у Копыта артистично упал и разлился хрипотцой. - Сами по себе щевелюццо!
- Бггггг. Кхэ-кхэээ-кхээ! - подавился Весло. - И из ушей у них волосы, аккурат, как у тебя, Копыто!
- Да ты дослушай! Мне вертухаи скзывали! А вертухаев энтих из Сольрики сюда сослали. Так там-таки видали одного. Человека. Дык он мало того, что в волосах весь, и они шевелюцо. и глазками как у пчелы на тебя смотрят, а еще и укусють если че, так у него еще и крыла есть! Как у мыши, Весло, не вру! Век воли не видать.
Зачем он про век воли приплел, было непонятно.
- И он таго-энтаго! Сигает ночами над Сольрикой то...И кровь у дев сосет.
- Сам ты сосешь, Копыто! Совсем клепки лишился. - сплюнул Весло. - Бери, девка, вот тебе еще пойло, а вот травы бери, вы ее любите. Да сказывай нам правду-правдешнюю, про людей. А я тебе потом про Лекаря расскажу. Хоть знать будешь, куда пойдешь.
Под дверь просунулась снова та же жестяная посудина да широкий лист, на котором выложены были овощи.

силушка богатырская равна произведению богатырской массушки на ускореньице

Lessa

Дата: Суббота, 20.11.2010, 16:48 | Сообщение # 8

замечен в:

воспет
[ ]

"Ухаха! Да! Волосы сами шевелятся, и пар из ушей валит, а еще на спине у них жабры как у рыб и в паху голо совсем, так что вымрут люди скоро, потому как органов для размножения не имеют!" - звонкий заливистый смех покатился по коридорам, отскакивая и отражаясь от стен - "Ничего более чудного в жизни не слышала! Представьте, господа, меня, только без острых ушей, да ростом чуть поменьше... А еще... Посправнее малость... Волосы, заметьте, не шевелятся! Ухаха!... - весело было, а потом вдруг смолкла. Произнесла лишь - "Плесни еще самогона, брат"...

bot

Дата: Понедельник, 22.11.2010, 02:37 | Сообщение # 9

оставил постов: 1771

замечен в:

воспет
[ 60 ]

Offline

- И жук у него. Разумный. в.сюду летаетъ. Завместо бабы он, мнится мне. - зачем-то обиженно добавил Копыто, пока Весло щедрой рукой разливал самогон. - А ты альвка видела вблизи их? Иль быть может издали? Может не приметила, волосов-то?
послышался плюх и обиженное бурчание Копыта - это Весло заехал ему подзатыльник.
- Неча жрать как оголтелый. Жри как положено. По энтаму. Итигету. Поменьше бери пальцаами отэта. И в пасть свою сунь так, чтоб не просыпалось. - Весло мнил себя ученым, потому что полгода назад стоял на страже у главного надсмотрщика тюрем господина Грои, коий слыл любителем красиво пожрать и выпить. И девушек тоже очень любил. Особенно любил девушек.
- Лады, скажу я тебе сказ про лекаря нашенского, тюремного. Смертнички про него даже песню сочинили. Потому как ему можно смертников к себе таскать, а они потом такие возвращаются, что смотреть страшно. Так вот, когда крест меловый на двери камеры появляется, энто значит, што скоро придет лекарь, и забереть тебя уместе с конвоем.
Не будет тебя сутки. Обод неба подымется и опустится, а потом снова из вод рассветом глянет и тогда вернут тебя. Только странно вот что - обычно после лекаря ни один смертник не рассказывает, что видел. Молчат они. И молча совсем умирают потом - на веревке. Иногда им быват конечностей не хватает - по возвращению то. А видели мы и таких, что с кким то серебром вместо рук ходили. Потом только все едино убили их. Так что лекаря нашего Аю Итилейна многие знают.

силушка богатырская равна произведению богатырской массушки на ускореньице

Lessa

Дата: Вторник, 23.11.2010, 10:07 | Сообщение # 10

замечен в:

воспет
[ ]

"Все одно на плаху потом..." - произнесла лишь, да тихо так, что и не расслышать. Казалось, думала о своем, о чем-то далеком, никому не объяснимом, никому не ведомом - ее личном, не допустимом для других. Только руку в сапог сунула, чтобы холод успокоительный почувствовать, и поблагодарила мысленно тех, кто обыскивал, за недалекость ума или за жалость - не ясно ей было - оттого как не помнила ничего после суда, только как в застенках очутилась.
"Спасибо за брагу, и за хлеб с овощами - век не забуду! Если случай будет - отблагодарю с лихвой! От смерти я с самого рождения бегаю - так что может и на сей раз повезет, господа!" - воскликнула, и засмеялась - дико так, звонко: завораживало и ужас необъяснимый вселяло.
И запела...
Как клинки, режут небо крылья,
Улетать-только если к морю,
Золотою дорожной пылью
Покрывая мечты и волю.
Махаоны парят над миром,
Лето в душу неслышно входит,
В сердце старая моя лира
Пробуждает родник мелодий.

И не надо о снах и вере,
О клинке, за спиной хранимом,
Ветер смоет мои потери,
Даст твое позабыть мне имя...

До свидания, чуждый странник,
До своидания в мире третьем.
Махаоны летят на запад,
Если дует с востока ветер.

Если жемчуг в моей ладони,
Если бьются о сердце волны,
Если ты меня тоже понял,
Забывай меня и не вспомни!

Уходи по своей дороге,
Там железо с сандалом вместе-
Все твое, а мои- лишь крохи,
Недопетая чья-то песня.

Уходи, уходи, ты слышишь,
Золотой невесомой песней,
Дай забыть и лететь мне выше,
От любви от больной воскреснув.
И не надо о снах и вере,
О клинке за спиной хранимом,
Ветер смоет мои потери,
Даст твое позабыть мне имя...

bot

Дата: Среда, 24.11.2010, 19:49 | Сообщение # 11

оставил постов: 1771

замечен в:

воспет
[ 60 ]

Offline

Всю песню за дверями царила глухая тишь, словно позабыли кобольды из фейри о своем самогоне, словно не так и застыли - на полпути подняв свои кружки.
Так и было.
Серый, ушастый Копыто, у которого из длинных ушей вправду торчали волосы, а подвижное лицо было скроено из совершенно непередаваемых черт, застыл с приоткрытой пастью и пуком укропа в руке. Весло сосредоточенно внимал, крутя в руках кружку. Такой же серокожий, морщинистый, поросший редкими но длинными волосками, фейрин был ушаст и затянут в кожаные одежды, скроенные косо и криво. Оба были крепкие, но очень невысокие. И на первый взгляд напоминали камень, приобретший человеческие черты.
Но сказать что-либо в ответ на песню альвийки они не смогли. Не успели. В конце коридора послышался звук, мерно перероставший в четкий шаг и Весло с Копытом завозились в срочном порядке собирая и пряча свое застолье, да удавленным голосом требуя "всунуть тромбоны в карман".
А из-за поворота появились шестеро конвоиров. Угрюмые, высокие тощие альвы из низших, одеты в доспехи с металлическими нашивками и вооруженные палицами. Кривые мечи покоились в ножнах. Впереди же шестерки вышагивал еще один, и этот альв был чистокровным. Из тех, что крайне редко приходят в Киори-на-Олгэне.
Он остановился перед камерой, упер руку в бок, высокомерно смазав взглядом по охранникам-кобольдам, а потом потребовал у конвоиров отпереть.
Дверь открылась с противным скрипом, и Ая Итилейн, лекарь тюремный, прикрыл платком нос, рассматривая камеру и узницу.
- Выводите. - скомандовал.

силушка богатырская равна произведению богатырской массушки на ускореньице

Lessa

Дата: Пятница, 26.11.2010, 15:10 | Сообщение # 12

замечен в:

воспет
[ ]

Этим шестерым она не казалась интересной: застывшие маски вместо лиц - глядели спокойно, ровно, отчужденно... Но был один - что измерял, словно невидимую линейку прикладывал к ее лицу, потом тянул ее ниже - вдоль всего тела до самых ступней, и возвращал снова вверх - мерил, подсчитывал, ненавидел и любовался - будто искусный скульптор наслаждался качественным мрамором... Качественным, но не ограненным, не затесанным как следует, не обработанным где нужно... А она глядела гордо-отстраненно, с вызовом даже - страха не было, то ли самогон прогнал, то ли томительное выжидание собственной смерти...
Кто-то из кобольдов чуть сжал ее ладони, надевая кандалы, с каким-то особым теплом, мол, крепись девочка, на что она попыталась было ответить, но альв из охраны неприятно пихнул в спину - караван тронулся - и растворился в череде коридоров, арок и дверей, с нарисованными на них белыми крестами...

bot

Дата: Суббота, 27.11.2010, 02:49 | Сообщение # 13

оставил постов: 1771

замечен в:

воспет
[ 60 ]

Offline

Провели ее деловито, молча, спокойно - только кандалы звякали, лекарская оказалась до раздражения не похожей на лекарскую, скорее на изощренную пыточную пополам с вивлиофикой. В последней с маниакальной тщательностью были выставлены одна за другой книги.
Книги все касались альвов. Многие были ужасающе раритетными. А еще многие касались родословных правителей этого хейма.
А еще здесь было окно.
Пока узницу прикручивали к креслу - добротно так, щелк-щелк и закованы руки, ноги, шея (мягкая рука нежно толкнула в лоб, чтобы шея была расположена, как надо) - Лесса смогла увидеть то, что за окном. Цветущий, яркий, веселый Киори, его куполообразные крыши, гавань, над которой возвышалась тюрьма, персиковое в солнечном освещении небо.
И запах. Он ворвался в окно и просто одуряюще запах хвоей и разморенным солнечным пляжем, солью, рыбой.
Свободой.

Ая тем временем собрал со стола мерную нить с узелочкам и и принялся обмерять альвку с ног до головы. Он обмерял ее так дотошно и так много, что стало скучно. Щебетали птицы.
Наконец, он собрал все, что нужно, записал, а потом повернулся к Лессе и заглянул в глаза.
- Ну-с, дорогая. Признавайся. Ты Риану убила? Видела вот это? Почерк знаком?
Он протянул перед ней свитки, исписанные тонкой рукой, все в рунах.
- Она, видимо, была права на счет тебя с самого начала. Хочешь узнать, кто помогал ей прийти в одно мааленькое человеческое селение? Как там его звали.... Морине...Мирин...Маре...Или сама догадаешься?
Лекарь улыбнулся сквозь блеклые пряди, улыбка его была столь же очаровательна, сколь и мерзка.

силушка богатырская равна произведению богатырской массушки на ускореньице

Lessa

Дата: Суббота, 27.11.2010, 15:26 | Сообщение # 14

замечен в:

воспет
[ ]

Она будто хмелела от звуков и запахов: пьянило, кружило и завораживало...
Да очнуться все-таки пришлось.
Говорил мерзко, но не оттого, что его маленькие глаки при этом особенно блаженно закатывались - она не видела, не смотрела в его сторону - мерзко было оттого, что он знал. что говорил. И еще знал, где болит, и как надавить... И ровно настолько же, насколько ей хотелось бы в одно мгновение оглохнуть, пусть даже навсегда, только бы не слышать этих мерзких скрипов его противного голоса, настолько же ей хотелось, чтобы он говорил... Расссказал обо всем. А более всего хотелось, чтобы назвал имя. Одно единственное - эльфийское имя. Ее имя - ее суть.
И еще хотелось кричать и резать его на кусочки, рвать на части - но она молчала, смыкая в ярости зубы, да с силой такой, что кровь проступила на нижней губе - потому... Потому что скована была по рукам и ногам, потому что мало что могло сейчас ей помочь - а ярость и злоба так и подавно. И еще оттого, что он был из светлых...

bot

Дата: Понедельник, 29.11.2010, 17:22 | Сообщение # 15

оставил постов: 1771

замечен в:

воспет
[ 60 ]

Offline

- Молчишь... - Ая вздохнул, и отошел к окну - он не спешил. Вообще не спешил.
- Знаешь, по большому счету мне, конечно, абсолютно все равно, кто убил эту глупую ведьму. В конце-концов, она собиралась провернуть интереснейшую волшбу сама, совершенно ни с кем не поделившись и, конечно же, абсолютно игнорируя приказания свыше. Ну что ты кусаешь губы, детка из Ларнарут? В тебе мало ценного, только глупое сердце да еще более беспокойный и бестолковый ум. Но вот кровь твоя дороже денег. Очень больших денег... И, по правде говоря, я ее никому не отдам.
Альв вытащил из своих полок небольшую коробку из широких пальмовых листьев и подцепил оттуда плод дерева кофф, который походил на спутанное тонкое облачко, как хлопок в Мидгарте, когда раскрывается. Взял, присел рядом и аккуратно стер кровь. Потом углубился в записи волшебницы, стал переворачивать страницы, пока не нашел.
- Так, хоть я и уверен в том, что в тебе содержится нужная сущность, проверить стоит. А вот и способ.
Он отвернулся к столу слева от окна и стал там что-то создавать, складывать, переставлять, волшебствовать. Пока был занят, говорил.
- Риан одно сделала неправильно - не провела нужных опытов. Признаюсь, совершенно идеальной была ее волшба, призванная вытащить из твоей крови ту самую истинную сущность первых альвов, альвов, равных богам - сейчас уже и нет такой. Да только, были и у нее ошибки, а я их исправил, попрактиковался. Сидел в этом ненавистном Киори, годы! Пока ты не проявила себя, пока не учинила этой эскапады, и не была поймана. К слову, это я потребовал держать тебя в Киори, а не в Сольрике. Под рукой у Высшего было бы сложнее украсть твою сущность.
Сейчас мне потребуется проверить тебя, а потом подготовить. Введем в тело отвары и настои, воспроизведем узор нашей дорогой Рианы, пусть ей земля будет мягка в Хель. А потом я из тебя кровь и выпущу. Тело запишем как казненное, но можешь уже быть счастлива, суть твоя, альвийской ярости и благополучия - останется жива. Я буду обладать ею, а значит, даже и править.
Он обернулся, сделав большие глаза.
- Только ты никому не говори, хорошо? Даин по голове не погладит за такие мысли.

силушка богатырская равна произведению богатырской массушки на ускореньице

Группа игр Кислород

Группа игр Кислород

Группа игр Кислород