bot |
Дата: Четверг, 31.03.2011, 03:50 | Сообщение # 2 |
|
|
оставил постов: 1771
|
замечен в:
|
воспет
[ 60 ]
|
Offline
|
|
"Потом снова было межмирье, и шелест Ясеня – от края до края, его серебряный шепот, тонущие во мраке тонкие ветви. Следующий портал открылся в Хель. И место я узнал сразу, даже еще глаза не привыкли к переходу от полутьмы к глубокой непроглядной подземной ночи. Холодный, неживой воздух давил на глаза, заставлял нервничать. Слейпнир взвизгнул обиженно, и я понял, что он застрял в острых камнях, среди которых вилась слишком узкая тропка. Я спешился, освободил его, осмотрелся. Да, все было, как тогда. Почти исчезающий свет пробивается из провалов в потолке, нахально щерится Хозяин Горы – каменный истукан с огромным – в несколько ростов - желтым языком, свисающим до пола. Все так же из черных жерл подземных пещер тянет отравленным смрадом. Если портал открылся здесь, то значит ли это, что я должен его проведать? Из правого тоннеля пещеры, еле угадываемого в темноте, послышался звук. Я передернул плечами, поправил ножны под плащом, погладил по шелковистой гриве коня. Достал из седельной сумки факел и огниво, зажег. Пойду. Слишком много лет прошло, чтобы не посмотреть. Белизна его тела еле угадывалась - он лежал, повернувшись ко входу спиной, на колкой соломе посреди пещеры. Худой, скорчившийся, беловолосый. Я поднял факел выше, но свет так и не смог достичь другого конца этой пещеры. Кое-где, даже в этом переменчивом свете, можно было разглядеть гигантские борозды на каменной породе, будто огромный зверь пытался когтями прорыть себе путь к свободе. Я знал, что Глейпнир, поблескивающий среди соломы, не даст ему дотянуться до меня. И все равно, когда заметил, что он не спит уже, а, подобравшись, молча смотрит на меня, напрягся. Глаза у него светились. Как у нифльхеймских тварей. Так мы и замерли: я – с чадящим факелом в руках, и он – в такой неудобной для человека позе, как животное перед прыжком. И только капли капают где-то далеко. "Кап-кап". Я совсем не понимаю, не знаю – стоит ли мне с ним говорить? Я привел его сюда, когда он был еще совсем маленьким, белобрысым вихрастым, и до сих пор помню его тщедушную спину, стянутую тугой цепью. Созданной из топота кошек и зрения слепых женщин. Мы связали его, зачаровали, привели сюда. И бросили – годы тому назад. Я даже не знаю, умеет ли это говорить. – Я умею. Его тихий голос был как гром. В этих пещерах он эхом отбился от потолка, словно птица, ударился о стены, ужом убежал повторяться в тоннели. Я сузил глаза. Откуда он узнал, о чем думаю? – Я – волк. Я могу читать жесты. Я убью тебя". Книга "Память Мира". Раздел "Воспоминания Одина". стр. 55 Автор: Вирд Йииссон, провидец прошлого. И надо же было так, что истинным именем Хель было совсем не "Обитель смерти", и даже не "Владения страшной Хель". И ничто из того, как именовали последний мир обитатели других, горних. О Хельхейме говорили своими, особыми кеннингами. Его называли "Корень", "Тьма" или "Дно". Но самым правильным здесь было бы говорить "Начало". Потому как именно началом и был этот странный, темный пласт реальности без солнца и без месяца, без звезд даже. Просто многие, очень многие забывали, что Ясень Иггдрасиль начинал свой рост именно отсюда. И только тот, кто постиг сущность сил, течений, сформировавших Древо, вдруг с откровенным ужасом осознавал: не смотря на всеобщую уверенность, что истинная сила сокрыта в Кроне Ясеня, (и потому асы так могущественны) настоящее могущество лежало здесь. Это была необузданная, темная, беспорядочная сила, называемая Неблагим или Нижним течением. И только будучи упорядоченной самим Древом, пройдя через его ствол, ветви и листья, она превращалась в Благой поток. И отдавалась мирам горним. Тот, кто мог овладеть ими обоими, становился непревзойденным в могуществе. Впрочем, вернемся к Хельхейму. Не менее пугающим, чем темная сила Хельхейма, было и ее воплощение. Расположенный ниже Нифльхейма, Хель поистине огромен. Он тянется из бесконечности в бесконечность, темный, холодный мир без солнца. Здесь есть твердь, по которой можно двигаться и есть даже растительность. Но твердь словно клубится вокруг ног путника, она непостоянна и изменчива, меняется и трансформируется, словно сам хаос сотрясает ее своими волнами, заставляя распадаться и собираться в уже новые образы. Хель странен. Странен потому, что не смотря на его эфемерность, он реален. Восемь ворот ведет в Хель, и это врата, сквозь которые приходят в этот мир духи умерших из каждого из упорядоченных миров. Цитадель же самой Хель, дочери Локи и богини, оставшейся в живых, всегда видна на горизонте белой точкой, словно бы прочерчивающей изменчивое серо-черное небо. Эту цитадель оббегает кругом темная, маслянистая река забвения - Гьйоль, а единственный переброшенный через нее мост из связанных меж собой стволов калины густо утыкан черепами со светящимися глазницами. Мост охраняет великанша Модгудд и про него сохранилась старая, древняя легенда про Калинов мост. Говорят, раньше, очень давно, равнина вокруг чертога Хель носила имя Гнипахеллир и охранял ее гигантский пес Гарм. А в горах, в которые упирались Гнипахеллир, был заточен Фенрир-волк, один из мертвых темных богов. Но сегодня уже нет этих гор, а только осыпи каменные, а сама богиня Хель - высокая и страшная - не любит вспоминать те времена. Местность Врата, сквозь которые проходят умершие в Хельхайм, расположены на равном расстоянии от Белого Чертога. На протяжении одного конного дневного перехода местность вокруг врат довольно... вещественная. Здесь можно увидеть привычные ландшафты - травы, деревья и горы, все темное, лишенное ярких цветов. Но путник должен знать, что расстояния в Хельхейме обманчивы, как и видимость - все может оказаться миражом. Посредине же между Чертогом и Вратами мир вдруг становится слишком обманчив и туманен. В реальности открываются провалы, исходящие серым туманом, а тропки между островками земли могут быть слишком узкими, или слишком ненадежными. Здесь нет ничего, кроме редких растений, и сравнительно безопасно, только холод сковывает все сильнее. Если же миновать поле этой неупорядоченой реальности, то на третий день путник выйдет к равнине перед Гйолль. И увидит курганы, простирающиеся до самого горизонта. В этих курганах спят и ждут своего времени герои прошлого, великие провидцы, великие злодеи. Горе тому, кто потревожит мертвого бесцельно, так как вызванный из своего безвременья дух, очень зол и даже если не нападет на того, кто нарушил спокойствие, то всячески будет стремиться лгать вопрошающему и говорить противоположное от правды. Только великие маги могут призвать к ответу такого духа. И только в Нифльхейме еще остались знания, как это сделать. Сам же чертог Хель поистине огромен. Не всякий сможет осознать, как такая махина может существовать в реальности, нависать над тобой, пугать своими выбеленными холодом стенами. Последняя преграда к чертогу Хель - сама Гйолль. Перейти ее - значит потерять память о себе, и только те, кто озаботился сохранить свое прошлое в артефакте, имеют шанс не остаться бродить на берегах Горькой реки до скончания века. Погода и календарь Хельхейм холоден, но здесь нет снега. Нет смены сезонов, а мертвые не считают времени, а лишь влачат существование, обозленные тьмой, отсутствием солнца, отсутствием жизни. Но живые, пришедшие сюда замерзают не от физического холода. А от холода хаотичной силы Хель, от отсутствия жизни. И одежда здесь не спасает - Неблагой поток словно выпивает все лучшее из живого, оставляя только самые низменные и негативные эмоции. Обитатели Самая большая ценность в Хель - это цвет. Эфемерные растения и животные, которых можно встретить здесьь, собирают капли жизни, просачивающиеся из горних миров. Собирают, растят, охраняют, и для многих неживых и невещественных этот цвет становится предметом охоты. Как и живые, которые обладают чужой, такой сладкой, жизнью. Названий и имен этим существам - нету. Они могут принимать форму разнообразную, но объединяет их одно. Они полупрозрачны, похожи на странную, туманную субстанцию, а их прикосновение губительно для живого. Потому и говорят, что в Хель нет помощников, нет друзей. Только в чертогах самой богини можно встретить тех, кто не станет нападать, чье осознание не замутнено. И там же, в чертогах Хель - обитают те из умерших, кого сама богиня посчитала интересными, достойными спутниками в безвременьи. Дочь Локи и великанша Модгудд властвуют над всей смертью, потому могут приказать любому умершему явиться перед ними. И этот приказ будет выполнен незамедлительно. Пути Все восемь ворот - это пути в Хельхейм. Но мало кто знает, что путь туда - это река забвения Гйолль. Та самая, которая берет свое начало в Гергельмире, Кипящем котле. И плывущие по не й смогут добраться до врат чертогов Хель. Но смогут ли выйти - вот вопрос. Только, если отпустить сама богиня, и только если она укажет путь.
силушка богатырская равна произведению богатырской массушки на ускореньице
|
|
|