Стук молотов пробудил округу. Потянулись люди в Смельрур, жизнь не кончается с гибелью нескольких...
И ковали братья подковы и лемехи к плугам. Впрок ковали братья, сознавая что дорога будет долгой.
И за то кормили люди братьев, и собрали на дорогу пригоршню монет, кто знает. что в пути их ожидает.

Магни и Моди собирались не долго, мечи и щиты, немного одежды...
Наковальня и молоты закопаны в землю. Дух Хранитель на шее Моди да саламандра окрутившая предплечье Магни как браслетом.
Для начала порешили навестить ближайший город. Узнать, кто из двух сыновей Эйрлика Кровавая Секира стал конунгом и если удастся то узнать о странном
знаке.

- А как же! Видал, один раз! - хлопнул по спине Магни трубадор нежной своей рукой, предназначенной в основном для пощипывания лирных струн и девичьих округлостей. - Был такой знак у меня перед глазами. Правда, при обстоятельствах странных. И скорее для меня не сильно приятных. Таак... А где моя лира?
Трубадур встал, аккуратно избегая воинов, порылся то за одним, то под лавкой возле другого, в итоге нашел инструмент в углу под шкурами, вышел посреди зала - на помост перед столами, густо населенными празднующими викингами. Запел, кивнув Моди и Магни и обрадовавшись, когда новый конунг выдвинулся из зала и вернулся к своей жене.
Голос у него был действительно хороший, колесную лиру Финн положил на колени, аккомпанируя себе немного занудными жужжащими нотами. Но после уже первой песни о приключениях викинга Адбера на далеком Самсее (Адбер якобы поменялся сердцем с драконом), Соловей грянул не драппу а вису, стихотворную песнь вольную, смешливую, да про жадную девицу повествующую. Зал грянул смехом уже на втором куплете.

Новоиспеченый конунг этого себе позволить не мог.
Да и скорее всего он проиграл первую битву с новой женой. С одной стороны Харальд наверно мог бы даже гордиться этим, но с другой стороны... лучше бы он напился до бесчуствия.
- Звать! заорал Харальд.
- В свидетели всех призываю и испытанью секирой на верность Арнлау Белой!
И слышали все и участие приняли в том.
Вышла Арнлау и косы её ниже пояса были и встала к щиту. Обвела всех глазами, мужей закалённых боями. Слов оправданья никто не услышал. Харальд же вышел вперёд обратившись к мужам, приглашая выполнить предков закон.

Так и было на самом деле.
Ха! Моди едва не выронил кубок, как же визжала Арнлау!!! Красными пятнами злости горели белые щёки. Пожалуй таких выразительных слов в адрес мужа Моди ещё ни от одной жены не слышал. Даже рот приоткрыл в изумленьи. Два викинга, со смехом, голову её в отверстие щита просунули и косы привязали к крюкам по сторонам щита и отошли.
Затем подняли кубки с брагой пенной и за секиры взялись, долго не решаясь метнуть.
Отмерив десять своих шагов и отчеркнув черту для бросанья, Харальд - конунг секиру метнул и вошла секира в край щита, начало положив броскам. Выходили соратники конунга и секиры метали, никто за черту не ступил и всё ближе по кругу секиры сходились к искаженному лицу Арнлау Белой. Ни косы и ни чела ни чья ещё секира не коснулась.
И мужи воздав боченку с брагой, на ногах уже держась не твёрдо, разобрали по секире принесённых вновь рабами. Взял и Моди, кубок браги выпив размахнулся, пошатнулся, всё же кинул и секира так неловко полетела и воткнувшись у крюка перерубила косу с левой стороны.
А Моди только лишь пожал плечами, новый кубок взявши с брагой. Видно впрямь была исскусна, конунга жена, Арнлау.
Вот уже многие достойные мужи побеждённые брагой секиры поднять не могли.
Только Харальд Длинноусый на ногах ещё держался, да ещё был рядом Моди и секира лишь у Харальда была. И размахнувшись Харальд - конунг бросил и должна была секира лишь в одно воткнуться место.
Пьяный Моди оступился и неловко кубком в локоть и секира полетела.
И вторую косу разрубила. Пялился безумными глазами Харальд в щит с сквозной дырою.
Арнлау не стала медлить.
Моди был теперь уверен, будет лаской не обделен Харальд - конунг.
Ну хотя бы две недели
Будто снявши наважденье Харальд вдруг махнул рукою. И упал , сраженный брагой.
Моди присел рядом, ноги его тоже плохо держали.