|
Тающий снег
|
|
| Гунульв |
Дата: Вторник, 06.08.2013, 22:37 | Сообщение # 16 |
|
|
|
|
оставил постов: 537
|
замечен в:
|
воспет
[ 116 ]
|
|
Offline
|
|
Гунульв, конечно, не знал, что высказал князь Ивару, но явно ничего хорошего. Пискнув что-то, писарь шустро выскочил из комнаты, и едва буйный посетитель зашел, тут же быстро захлопнул за ним двери.
- Еще один из тех, кто ходил в Або, - медленным, даже тягучим голосом проскрипел князь, - Не до старых, уже свершенных дел в эти дни, юноша, и сидел бы ты в холодной сейчас за все то, что накуролесил, но...
Князь мрачно усмехнулся, выдерживая паузу, а затем продолжил:
- Но ты уже здесь, прорвался. Выкладывай свою историю. И постарайся быть кратким и убедительным.
Гунульв почтительно склонил голову, после чего, собравшись с мыслями, принялся излагать свою версию событий в Або. За минувшие недели он уже не раз продумывал оправдательную речь, и сейчас он давал ответ четко, без запинки.
- Думаю, большую часть рассказали мои товарищи, так что по событиям в самом Або я ограничусь своими наблюдениями и объясню причины своих решений.
Уже на второй день пребывания в Дымне мое доверие к шеддинскому посланцу Хемни напрочь исчезло. Он целенаправленно разваливал подготовку к штурму, фактически занимался саботажем. При этом с готовностью согласился на план госпожи Уны с ночным штурмом. Будучи командиром нашего отряда, во время ночного боя он реально не командовал.
Его отряд действовал сам по себе. Шеддинцы, оставив нас во дворе, вовсю рвались в детинец, преследуя свои цели, о которых мне стало известно лишь позднее. Однако бой с радгарцами, по сути, равный был бой по количество бойцов с обеих сторон, они вдребезги проиграли. Это укрепило меня во мнении, что банда Хемни состояла вовсе не из дружинников шеддинского конунга. И это тоже не прибавило мне к ним доверия.
По рассказам парней может сложиться впечатление, что я сознательно запихнул Хемни и Альджиса в лазарет, чтобы самому взять власть в отряде. Однако, по итогам боя трое из пяти шеддинцев пали, а Хемни и его маг были серьезно ранены и нуждались в перевязке. Это же касается и Альджиса Белого, его рана вовсе не была царапиной, и именно из-за не до конца зажившей руки он через два дня и проиграл свой бой радгарскому десятнику. Впрочем, Альджис это прекрасно понимал и сам отправился в лазарет.
В период, когда двое из трех командиров выбыли из строя, все командование легло на плечи госпожи Уны, которая и назначила меня своим заместителем...
- Вот одного не могу понять, - прервал речь Гунульва Кейстут, - Какого вы все ее вообще слушались?
- У нее был документ, который она предъявила коменданту Або. Сам я его не читал, но позднее и комендант, и Хемни выполняли ее указания. Так что сомневаться в легитимности ее власти у меня причин не было.
Да и, вообще говоря, не так уж и долго мы командовали сами по себе. Всего лишь полдня, а затем уже я отправился в госпиталь, чтобы вызнать у Хемни дальнейшие инструкции - было очевидно, что какова бы ни была их цель, сами они ее выполнить уже не в состоянии...
- И заодно накостылял командиру, так ведь? - жестко и вместе с тем весело проговорил Кейстут.
- Повторюсь: у Альджиса была серьезная рана. Я решил проверить, управится ли он со мной в поединке с раненой рукой, и Альджис проиграл. Хотя он был вооружен, а я нет. Его боевая ценность фактически в тот момент была никакой, и ему следовало отлежаться. Пришлось уложить его насильно.
А вот Хемни и сам был рад полежать, особенно, когда заявил что потерял память. И лишь гораздо позже я узнал, что его потеря памяти - всего лишь притворство.
При этих словах князь встрепенулся и обменялся взглядами с воеводой. Если до этого он слушал Гунульва вполуха и даже снисходительно - вот ведь отвирается - то теперь, услышав нечто отличающееся от официальной версии, князь оживился.
- Более того, - продолжал Гунульв высказывать свою версию происходящего, - Моя попытка вызвать на откровенность мага шеддинцев провалилась. Он лишь сказал, кого мы ищем и не сказал, что...
- Ты ведь знаешь, что искали? - резко спросил князь.
- Знаю, - кивнул головой Гунульв, - Еще в Або узнал. Но парням ничего не сказал, и потом отправил их в Вилею, подальше от беды. И сам бы отправился, если бы не смерть Низы. Уж очень опасным то знание оказалось, не один человек из-за этого артефакта погиб.
На какое-то мгновение Гунульву показалось, что в глазах князя мелькнуло понимание.
- Затем госпожа Уна и шеддинский маг составили план по ликвидации инеистых. На совете маг сказал, что у него с собой серьезный яд, и я окончательно убедился, что свои цели шеддинцы решили состряпать втихую, а мы для них расходное полевое мясо для того, чтобы отвести на нас ярость радгарского конунга. В связи с этим я и решил избавиться от остатков банды Хемни. Хоть я и не знал тогда их целей, но стало очевидно, что они не имеют ни малейшего отношения к интересам Вилеи. А вот вред шеддинцы могли принести немалый.
- Как, думаю, уже известно, на нашу сторону перешел ванахеймец Асгейр Наемник. Без него нам бы не удалось выполнить намеченное. Однако он и сам искал артефакт, и что более важно, искал его учитель Ауд Беспечный...
- Да, - кивнул Кейстут, - Его тоже подали в розыск. Могу даже тебя обрадовать - за твою поимку назначено больше.
- Жаль, - усмехнулся Гунульв, - Думал обогатиться. Розыск можно снимать - Ауд мертв. Но не буду забегать наперед...
В результате, не считая госпожы Уны и перешедшего на ее сторону Асгейра, за артефактом...
- Говори уже прямо, - недоволльно пробурчал Князь, - За Указателем. Я Кейстуту доверяю.
На эти слова воевода расхохотался:
- Все правильно, парень. Докладывать всегда надо только то, что следует и только тому, кому следует. Продолжай.
- В результате за арте... за Указателем независимо друг от друга охотились еще шеддинцы, Ауд и ученик Казимира Витовт, тот самый, который ушел со мной в Радгар.
- Разве? - спросил требовательно Ольгерд, поднимая бровь.
- Да, как не удивительно. Скажу даже, что он был наиболее успешным... но об этом я узнал позже. А тогда я лишь удивился готовности Жа... Витовта остаться в гарнизоне вражеского города на побегушках у Асгейра. Ауд, Асгейр и Жердь, уж не знаю как по имени звали мага шеддинского, плели каждый свою паутину, а работавший, как выяснилось, на всех троих Витовт первым забрал артефакт, в тот вечер, когда мы убили инеистых. Именно тогда я, пользуясь суматохой, и убил Хемни, опасаясь предательства с его стороны. Он вполне мог удрать с Указателем, оставив нас на растерзание радгарцам. Это видел только мой помощник Зайда Черный - я не стремился афишировать такое, хотя позже выяснилось, что я поступил правильно.
Асгейр, госпожа Уна и Жердь артефакта у тел инеистых не обнаружили, и это сильно потрясло командование отряда. Фактически, только именно следующую ночь и день я и командовал отрядом - магам было не до меня, а я тем временем готовился вывезти из Або все ценное и уйти за Олешку. Парни об Указателе не знали, да и я тоже, но зато я знал, что маги что-то ищут и без этого не уйдут. Так что я и медлил и спешил одновременно, чем здорово удивлял своих.
А затем Хайне нашел труп Низы. И вот тогда я решился на активные действия против магов. Мне удалось связать Асгейра и Жердя, а затем госпожа Уна допросила их. И вот тогда от вана я узнал о том, что в городе пребывает Ауд Беспечный, сильный маг, который не остановиться ни перед чем, чтобы добыть указатель.
А вот Жердь отказался говорить, и я рискнул влить ему в глотку кровь дракона.
Перед тем, как уйти в забытье, шеддинец признался, что Хемни и его банда - преступники, которым Хемни обещал даровать прощение, если они принесут ему Указатель. Стало ясным поведение шеддинцев и их цель пожертвовать нами, чтобы самим вернуться домой героями.
Однако и Жердь, и Асгейр указывали на странное поведение Витовта, и мне пришлось допросить его. И у него мы и обнаружили Указатель. Пора было уходить, однако в связи со смертью шеддинцев я так и не узнал настоящую цель... нашу цель, вилейскую, похода за Указателем...
Гунульв выжидательно посмотрел на князя, но тот ничего не ответил. Вздохнув, отрок продолжил:
- Потому артефакт достался госпоже Уне. А ей нужно было в Радгар. Тащить туда парней было очень опасно и бессмысленно, да и я бы сам не пошел туда... Но язнал, что тот, кто убил Низу, тоже ищет Указатель, а потому решил следовать за госпожой Уной. Витовата я забрал с собой - если бы рассказал здесь о его проступках, ничем хорошим для него бы это не закончилось, а так у него был шанс смыть позор подвигами.
- А что она искала в Радгаре? - спросил князь.
- Человека одного... Если он вообще был человеком... А звали его Эйлейв Лис.
- Как?! - на какую-то секунду самообладание изменило князю, - Что с ним?!
- Это сложно объяснить, - Гунульв замялся, - Он уже не в этом мире, и, пожалуй, ни в одном из Девяти Миров его нет.
- Такого не бывает, - сказал Кейстут.
- Мне все маги говорили, что для прорыва в другой мир надо кого-то порешить. А те, кто забрал Лиса с собой, открывали врата взмахом руки. Я не вру, вовевода, это на моих глазах было. Даже Ауд Беспечный не смог открыть врата без крови, а он был сильным магом, посильнее своего ученика Асгейра. А сам Асгейр на моих глазах изрубил магией в куски шесть человек...
- Можешь не объяснять, - прервал речь отрока князь, - Я прекрасно знаю, что без смертей открыть портал невероятно сложно. И что нужно было этой твоей госпоже Уне от Эйлейва?
- Не знаю и знать не хочу, князь, - только махнул рукой Гунульв, - Из-за него сотни три народу погибло, да и искали его даже какие-то зеленомордые. Но меня эти могучие маги заверили, что дальше искать Лиса бессмысленно. И это даже хорошо - вокруг него люди, и не только люди, умирали далеко не своей смертью.
Незадолго до ухода Лиса я посмотрел на Указатель в поисках убийцы Низы, и стрелка указала на Витовта, после чего я провел последний допрос этого парня. И то, что я расскажу, может подтвердить только госпожа Уна, так как все остальные мертвы, а она отбыла по своим делам...
- Вместе с Указателем, - утвердительно заметил Ольгерд.
- Так точно. Лучше уж ей в руки, чем шеддинцам или ванахеймцам. Да и Казимир, по словам Витовта, дал ученикам задание принести Указатель ему. Вроде бы Зайда об этом уже должен был рассказать, я ему пересказал все, что вообще можно на словах передать.
На фоне всех этих охотников у госпожи Уны прав на артефакт было больше всего.
А Витовт рассказал мне, что для своих целей он искал в сумке Низы отраву, это, кстати, и Асгейр подтвердил, он засек Витовта за этим занятием. Ну, и как выяснилось, не только он. Еще раньше в лекарской его заметили за этим делом Хемни и Альджис, и когда они его распекали, к ним заглянул Ауд.
Этот маг очень удачно выбрал момент. Воины были в ярости от того, что лежат здесь, а комнадуют другие, а Витовт уже тогда решил взять Указатель себе. Ауд убедил всех троих помочь ему добыть артефакт, а сам пообещал вызвать из Нифльхейма тварей, которые уничтожат здесь весь город и скроют таким образом все следы. Артефакт думали использовать компанией.
Для вызова тварей нужно было четыре трупа, причем убитых имено друзьями или соратниками. Жертва, которую отрывают от сердца...
В вечер перед смертью инеистых Ауд снова заглянул в лекарскую, а затем туда зашла Низа. И Низу убили. Как мне ни прискорбно об этом говорить, но убил ее именно Альджис. Последним словам Витовта я верю - ему не с руки было мне врать перед своей казнью.
Ауд унес тело, Альджис ушел на свой последний поединок, а Хемни признался Витовту, что он на самом деле все прекрасно помнит, и предложил Витовту самим убить Ауда, а нужный ритуал проведет Жердь. Витовт согласился, однако затем погибает альджис, а я убиваю Хемни, и все планы и Ауда, и Витовта рушатся. Но народа погибло в Або немало, и необходимыми жертвами мы Ауда обеспечили.
Ауд сумел как-то свое заготовленое колдовство унести с собой и нагнал нас уже тогда, когда мы собирались защитить Эйлейва Лиса от охотников за его шкурой. Ауд вызвал нифльхеймских чудищ, но в погоню за Лисом пришло столько вооруженного народу, что те чудища полностью были перебиты. В бою погиб Асгейр, но все же помог дал мне возможность управиться со своим учителем. После этого я казнил Ауда, как до этого и Витовта.
Затем бой окончился, Эйлейва забрали, а я отправился домой, долгим кружным путем. О нем можно долго рассказывать, да не поверит никто.
"Вроде все... Очернил всех... Хотя чего очернил, все по правде рассказал. Поменьше о госпоже Уне, побольше уверенности в том, что Зайде я доверяю, а сомнения парней во мне вызваны тем, что я не хотел сеять панику и ничего не рассказывал..."
- Побывал я в радгарском городе Датмаа, - продолжил Гунульв, - Да и по поселкам по пути заглядывал. Что могу доложить?
Не знаю, насколько нова моя информация, но, кажется, я знаю, почему на нас такое нашествие. На севере Радгара лютовала зимой Черная, люди от нее бежали на юг. Датмаа был переполнен беженцами. И к сожалению, вряд ли у Радгарца были проблемы с набором добровольцев, из трепа в тавернах узнал, что вербуються они активно.
Гарнизон в Датмаа был велик, на поле боя за Лиса сотни две полегло во главе с командиром. Гарнизоны у них, думаю, везде велики, так как народ готов уходить в лес разбойничать. Возможны волнения, но думаю, Радгарец задавит их железной рукой, власть его крепка. Или всех недовольных опять же навербует в войско. Из вещей радгарского воеводы, который сдуру тоже ввязался в охоту за Лисом, у меня вот это в подтверждение своих слов.
Гунульв вытащил из сумы гривну воеводы Руммеля и его карту.
- А что с хозяином? - поинтересовался Кейстут.
- Мертв. Слишком цель заманчивой была.
- Что, так и зарубил? Целого воеводу?
- Нож метнул. Повезло, в общем, он с темными альвами в тот момент рубился.
Ненавижу гребанный юкоз! А также - отсутствие кнопки профиль!!!
Айфар, если опять забыл - профиль, грррр, в личке!
Девушка, как вы относитесь к сексу с незнакомым молодым человеком? Негативно?! Ну, тогда разрешите представиться...
Навыки: воин, сопротивление слабой магии.
Артефакты:
Статисты:
Сообщение изменил:Гунульв - Среда, 07.08.2013, 02:24
|
|
|
| Гунульв |
Дата: Воскресенье, 11.08.2013, 22:40 | Сообщение # 17 |
|
|
|
|
оставил постов: 537
|
замечен в:
|
воспет
[ 116 ]
|
|
Offline
|
|
ООФ: Дальнейшее хулиганство от лица князя Ольгерда определялось бросками кубика по системе... Но выпал самый приближенный к логичности вариант.
А я так надеялся на пернач воеводы! :)))
Ольгерд некоторое время молча сидел, закрыв глаза, и ни Гунульв, ни Кейстут не осмеливались нарушать его размышления. Гунульв украдкой взглянул на реакцию воеводы - тот был обескуражен услышанным, и предугадать по нему дальнейшее решение правителя было нельзя.
- Интересный ты поведал мне рассказ, отрок, - вдруг резко произнес Ольгерд, открывая глаза и устремляя взгляд в Гунульва, - Да, с твоим приходом многое тайное стало явным, но если брать отдельно тебя...
Ольгерд нехорошо усмехнулся.
- Я ведь узнал о тебе все, что смог. И дело не в том, что могу я многое, а в том, что у меня помимо тебя и других дел полно. Но тут ко мне приходят остатки моей экспедиции, которая, замечу, вовсе не должна была брать штурмом тот Або. Ты понимаешь, что ты и остальные идиоты натворили?! Вы и начали эту войну! Ты, эта ведьма, будь она не ладна, и шеддинский ублюдок Хемни. Так ведь?
Комендант Дымны говорил, что это ты его убедил в том, что та девка - моя посланница. Я его, конечно, разжаловал, не место идиоту в десятниках, но дело-то уже было сделано. И ты потом всем рассказывал, что она главная, у меня куча свидетельствований! Я похож на полного дурака, который может бабу поставить сотником?
- Но мы ведь не знали, в чем наша задача, - поробовал Гунульв впервые оправдаться, - Я хватался за соломинку. Черный Отряд в Дымне разлагался с каждым часом...
- У всех вилейских воев одна задача, - свирепо рявкнул князь, впервые повысив голос, - Выполнять то, что прикажу я или те, кого я назначу!
Отповедь была заслуженной, и отрок понурил голову. Но где-то в глубине сознания ему казалось, что чего-то князь все же не договаривает.
- А теперь рассмотрим твои деяния. Пошел шпионить в Або. Герой, не спорю. Открыл ночью ворота, зарезал мага, взял на себя командование, когда повыбивали командиров... Ну просто награждать тебя надо! Если не брать во внимание, что сам штурм был абсолютно не нужен и даже вреден. Вы ведь сразу потом узнали, что не тех магов убили.
А вот затем ты затеваешь свистопляску. Как ты понимаешь, всему, что ты рассказал об Альджисе Белом, ходу я не дам, даже если я вдруг и поверю тебе. Нечего будоражить умы. Он умер героем и все тут. А вот ты, именно ты, сместил раненого героя с его поста. Избил. Раненого.
И когда ты привел в чувство шеддинца, ты обязан был ввести командира в курс дела, а не кидать его в госпитале. И ты удивляешся, что он потом хотел тебя убить? Да я бы на его месте за такое целого воеводу бы на кол посадил!
Затем опять ты шпионишь, опять штурм, опять ты герой. Но вот да, Хемни из данов-то ты убил. Чтобы он у тебя власть не отобрал и не заставил идти чистить нужники. Ты понимаешь, что ты натворил?! Ты зарезал своего раненого командира. На глазах у подчиненного причем.
Затем ты травишь шеддинского мага, затем ты окончательно демаскирируешь участие Вилеи в штурме, когда вывозишь все припасы. И затем ты удираешь в Радгар.
И вот только сейчас заявляешся ко мне и говоришь, что все плохие, и шеддинцы, и Альджис, и тот мелкий маг, один ты герой. И почему это я не должен тебя четвертовать, Гунульв Бездельник?
Гунульв молчал. В его голове назойливо крутилась оговорка князя.
"На глазах у подчиненного... О смерти кряжа знали Зайда и Хайне. Но Лирник не знал, что убил Кряжа я на глазах у Зайды. А, значит, именно Черный обо всем рассказал... И пошел вверх..."
- Молчишь?! Так вот, тому есть три причины.
Во-первых, карта, которую ту передал, и в самом деле помогла. Полторак, к примеру, еще держится, хотя Дымну после вашего налета Радгарец разнес в щебень. И это не красное словцо, можешь съездить и полюбоваться.
А во-вторых... а во-вторых, большая часть вины лежит на этом ублюдке Хемни и его хозяине!
Последние слова князь буквально прорычал.
- Шеддинский конунг нас всех предал. Ближайший сосед предал. Если бы здесь была хотя бы сотня его войск, а не толпы всякого сброда, что сразу же подняли мятеж, когда узнали, что он прислал отказ на предложение объявить Радгару войну, я бы тут же выдал ему тебя. Как человека, убившего его посланника. Но шеддинцы сейчас воспринимаются всеми как распоследняя падаль. А уже вся дружина знает, что ты не выдержал и убил шеддинца за дурной язык. Уважения в дружине к тебе никто не испытывает, но понимают. Сейчас каждый готов зарубить по шеддинцу.
Так что прав оказался ты, когда решил, что Хемни саботировал задание. Точнее, свое настоящее задание он не саботировал, но он специально завел ситуацию в худшую сторону, причем, и это уже ясно, по приказу из Шеддина.
Ну, и в третьих, ты покинул отряд не просто так, а чтобы найти убийцу Низы. А потом тебе хватило наглости и духу вернуться.
Князь вновь замолчал. Не потому, что задумался, свое решение он уже принял и отступаться от него не собирался. Ему просто понадобилось перевести дыхание.
Ненавижу гребанный юкоз! А также - отсутствие кнопки профиль!!!
Айфар, если опять забыл - профиль, грррр, в личке!
Девушка, как вы относитесь к сексу с незнакомым молодым человеком? Негативно?! Ну, тогда разрешите представиться...
Навыки: воин, сопротивление слабой магии.
Артефакты:
Статисты:
Сообщение изменил:Гунульв - Воскресенье, 18.08.2013, 21:28
|
|
|
| bot |
Дата: Понедельник, 12.08.2013, 23:58 | Сообщение # 18 |
|
|
|
|
оставил постов: 1771
|
замечен в:
|
воспет
[ 60 ]
|
|
Offline
|
|
- Будет так. - продолжил Ольгерд, рассматривая светлый проем окна. - Ты отправишься в Верхнюю Слевию, которую от самой Яворовой долины до Змиева града и Красной Вилии занял конунг Шеддингский. Знаешь, что там. Предгорья и горы. И древо. Которое он теперь на якобы "освобожденных и исконно шеддингских землях", рубит и по рекам сплавляет. Знаешь и зачем. Чтоб потом продать или корабли строить. Дабы исконношеддингские земли дале из-под моей руки вызволять и в свою грести. как будто после Вилеи не сожрет Радгар и второго соседа... Будешь под рукой у Кейстута. Перед ним ответ держать и его слова слушать. Выживешь и победишь - простится тебе ослушание.
Опять молчок. Уже кто-то там в соседних палатах толчется. А у них тут неспешно.
- Будет под рукой у тебя полсотня. И будешь бить врага не как в бою честном, строй на строй, меч к мечу. А так, как дерутся те, кто живот спасает не только свой, но и всю свою вотчину. Значит - жестоко, иногда бесчестно, и так, что потом бывает хвалиться некому. Это понятно?
Раз понятно, значит и хватит слова разговаривать. Выдворил князь своего теперь полсотенного, под конец бросив, чтоб тот ему Указатель найденный не забыл передать, а за Гунульвом довольный Кейстут последовал.
Хлопнул по спине:
- Вот теперь дела начнутся у нас, Гунульв. - разливался он соловьем, пока вел Бездельника в стан войска, чтоб указать и место для ночлега и с десятками его познакомить. - Ты не думай, что мы тебе плохое дело доручаем. Кровь там. Свои. Чужие. Предатели, которым место в петле или на пытке. Твердость нужна. Ум - нужен. А жалости не требуется.
Выйдя из дома, они спустились по-над речушкой и окунулись в многоголосое, многовонное нутро лагеря. Тут и там торчали разбитые просто на земле шатры, кто-то правил подковы коням, кто-то чинил свое железо, слышно было гогот, похвальбы, мольбы, крик гусиный и куриный и в общем мешалось все знатно.
Воевода знал, куда идти, и всюду при появлении его люди свидетельствовали почтение свое, а кто узнавал Бездельника, долго провожал его взглядами.
- Вот они. - наконец остановился воевода перед людьми, обсевшими огонь с казаном, булькающим похлебкой. - Эти вот идут со мной на Змиев Град, а оттуда уже по лесам да укрывищам разойдемся. Пять десятков отборных вилейцев. Не смотри, что на одно лицо. Уже завтра каждого будешь знать по нраву. Аль по безнравию его. - гоготнул.
- Там-ка у отдельного костра у тебя пятерка следопытов лучших. Этих береги и в бой не кидай. Наши это. Ну, да ты узнаешь сам. Вон Дроква. Вон Слыхач. Лекаря нет. Только травы нам в помощь. Ну и маг у тебя будет. За этого сына собаки хромой уж извини. Другого нет. Придется примириться. Ну... Вступай в командование. Эй, мужики. Грянули приветствие...Да не только мне а и Гунульву, полсотенному вашему, командиру.
силушка богатырская равна произведению богатырской массушки на ускореньице
|
|
|
| Хельга |
Дата: Вторник, 13.08.2013, 00:24 | Сообщение # 19 |
|
|
|
|
оставил постов: 843
|
замечен в:
|
воспет
[ 56 ]
|
|
Offline
|
|
Первое, что почувствовала Хельга, переступая через ворота города,... тишину: невидимую, не ощущаемую, не осязаемую, какую-то скрытую от посторонних глаз. Словно дома, детинец, стены, деревья, земля и бойницы притихли, спрятались, постарались исчезнуть, выставив перед собой разрозненную, разноцветную, кричащую толпу беженцев, нищих, контуженных воинов и продажных женщин. Они мельтешили, суетились, воровали и ругались. Девушке казалось, что перед ней ярмарочный лоскутный занавес, кусочки которого хаотично перемещаются между собой и не дают сосредоточится на главном, на сердце города, его настроении, не позволяют уловить тонкую нить зова, ускользающую сквозь пальцы.
Хельга села на землю, рядом с какой-то торговкой, подтянула к груди колени, закрыла голову ладонями и постаралась забыться, закрыться от жужжащей толпы, закопаться в себе, своих ощущениях.
- Тошно стало смотреть на Нейманн с этой войной треклятой. Ходют всякие, за бесценок покупают то, что, мы, годы сохраняли. Тьфу. - прошамкала и сплюнула старушка
- А князь что? Где он со своими ведьмами? - Хельга тяжело оторвала голову от колен и посмотрела на старуху полузакрытыми глазами, стараясь удержать между ресниц шепот и видение, принесшее ветер.
- Знамо что, на войне. Кинул все на стариков, увел армию, а с нею и девок своих. А город пропадай, не жалко - ожесточенно махнула рукой старуха и скрипнула зубами - Сама-то, откуда будешь?
- Из Хельхейма.
- Экось, откуда, теперь, только людей не приносит. Далеко, поди, это?
- Далече... - эхом отозвалась Хельга, неопределенно кивнула старухе и поднялась. Она услышала, уловила зов, увидела древесницу и дорогу к ней, которые показал ветер.
Видение было мимолетным, но тем, что врезается в память и полностью охватывает суть ищущего. Девушка уже не могла ни о чем другом думать, как об извилистой тропе ведущей прочь из города, в леса и болота Вилеи, на остров, где, на ветке упругой ивы, ее ждала и звала дриада.
----
- Пришла? - прошелестел, словно листва, голос дриады. Она по-детски, незатейливо болтала ногами и была похожа на тоненькую, как тростиночку, девочку-подростка с огромными глазами.
- Пришла. - устало ответила ей Хельга, стараясь не думать, что Лис (задание по поиску которого, она провалила), в какой-то мере, был родственником этой древесницы.
Хельга
Навыки: магия воздуха, ментальная магия, алхимия, магия земли,гипноз, знает и умеет читать руны, ездит верхом, бой на мечах, трансформация (в кошку)
Артефакты: пектораль (позволяет видеть магию), меч Хаэлас
Статисты:-
|
|
|
| Гунульв |
Дата: Вторник, 13.08.2013, 10:50 | Сообщение # 20 |
|
|
|
|
оставил постов: 537
|
замечен в:
|
воспет
[ 116 ]
|
|
Offline
|
|
"Мужики" неспешно поднялись и нестройно грянули "Здрав будь, воевода!". Пожелать здравия своему новому командиру они явно считали излишним. Кейстут хлопнул Гунульва по плечу и отправился назад, а воины тут же опять развалились на земле, тихо переговариваясь и кидая кто любопытные, а кто и насмешливые взгляды на свежеиспеченного полсотенного.
- Я давал разрешение садиться? - громко спросил Гунульв, холодно оглядывая отряд.
Кто-то нехотя принялся подниматься, но их было немного из общего числа. И они тут же сели обратно, когда высокий смуглый мужчина с бритой головой и совершенно разбойничьей мордой весело протянул:
- Да я вроде не слышал...
- Так от чего тогда зад усадил? - зло поинтересовался Гунульв, и без того накрученный выволочкой от князя. Признатся, посередине речи Ольгерда он уже подумывал, как ему из холодной потом сбегать, а то и с лобного места, но обошлось. Да и сложилось все неплохо...
- Вот устал я, парень, - улыбнулся наглец, и в отряде послышались смешки.
- Для тебя командир.
- Как скажешь, парень.
- Встать! - рявкнул Гунульв. Рявканье вышло не очень, так как голос у отрока едва только начал ломаться.
- Да не могу я, болен. Отпусти меня в лечебницу, сил нет - такие грудастые крали там.
Воины уже хохотали вовсю. К ихнему костру уже подходили воины из других сотен и полусотен - все те, кого Кейстут забирал с собой в Верхнюю Слевию. Очень интересно уж им стало.
- Значит, отказываешся выполнять приказ? - нехорошо улыбнулся Гунульв.
- Получается, так, - не стал скрывать очевидное подчиненный.
- А там, на фронте, тоже не станешь слушать меня? - спросил отрок, подойдя вплотную к мужчине.
- А там, - воин повернулся назад и подмигнул остальным, - Там посмотрим.
Лязг выхватываемого меча заставил бритого моментально развернуться и даже попытаться вскочить с земли. Но было поздно - меч Гунульва уже отделил голову словоохотливого наглеца от его тела.
Зло оскалившись, юноша оглядел свой отряд... и тут же на него набросились. К счастью, у большинства хватило ума не поднимать мятеж прямо посреди лагеря, но для кого-то гибель приятеля затмило в разуме возможные последствия от бунта. Тем не менее, четверо рослых воев все же посчитали, что убийство одного из полусотни достаточное оправдание для подобных действий.
Солдаты, свои и не свои, быстро разошлись в стороны, освобождая место для боя, пока их взбунтовавшиеся товарищи, перепрыгивая через сидящих, бежали к отошедшему от костра Гунульву.
Дождавшись, пока они наполовину окружат его, отрок проскочил между двух левых. Один удар он отбил, от другого уклонился, а не ожидавшие от него такой прыти подчиненные на пару мгновений растерялись и не сразу перестроились. Левая пара отскочила назад, опасаясь удара в спину, один из правой пары очутился за их спинами и тоже отскочил назад, чтобы случайно не задеть своих, а вот четвертый оббежал и бросился на Гунульва. Вот только Гунульв бросился гораздо раньше.
Уклонившись от клинка, отрок проткнул солдата и отступил назад.
Один из мятежников бросился на командира, стремясь связать его боем, пока остальные окружат. План был разумен, но остальные обходили Гунульва с опаской, по широкой дуге, а сам солдат вовсе не был мастером фехтования. И когда его товарищи уже завершали свой маневр, сам он оседал на замлю с раной в груди.
Двое других набросились одновременно, уже не пытаясь как-то маневрировать. И юноше пришлось отбивать их удары, понемногу отступая. Воодушевившись, один из мятежников решил заскочить Гунульву за спину, и у него это получилось. Просто потому, что у юноши тоже получилось заскочить за спину его товарищу, и через секунду после своего маневра хитрец остался против юноши один на один. И сам он долго не продержался - уже на втором выпаде Гунульв проткнул нелюбителю муштры живот.
Развернувшись к костру, полсотенный мрачно оглядел собравшуюся толпу.
- Всех не своих я не задерживаю, - зло процедил Гунульв, прямо намекая, чтобы те валили по своим делам. Воины с некоторой оторопью глазев на залитую кровью полянку, и в сам деле принялись расходиться.
- Полусотня, встать! - рявкнул Гунульв, вытирая меч.
Быстро, но весьма нестройно воины поднялись.
Юноша окинул взглядом попритихших "мужиков".
- Итак, вои достойные. А точнее, не совсем достойные. Звать меня Гунульв Бездельник, и с этого времени шеддинские дружинники не входят в десятку Ваших бед. По мне плачет плаха в Радгаре, по мне плачет плаха в Шеддине, и надо мной завис топор нашего любимого князя. И он вполне может опуститься на мою шею, если мы не очистим Верхнюю Слевию от врага. Но Вы все можете быть уверены - один, без Вас всех, я к Хель не отправлюсь.
Однако, Ваш товарищ мне только что заявил, что не собирается подчиняться моему приказу. Вообще говоря, за такое казнят, что я проделал без лишних сложных ритуалов вроде созыва судилища. А еще мы имеем мятеж против командира. Надеюсь, все уже сообразили, что за такое половина отряда уже сегодня удобно сядет на особо толстые пали?
Судя по побледневшим и растерянным лицам "не совсем достойных воев", они поняли это только после слов командира.
- Однако, я знаю, что Вы все в праведном гневе рвались разорвать предателей в клочья! Я видел это по Вашим глазам! - патетически, но с нескрываемой иронией прокричал Гунульв, - Но я сам приказал Вам оставаться на месте, так как хотел показать отряду приемы ближнего боя на мечах. Надеюсь, все запомнили, то, что я сейчас сказал?
- Прямо так и рвались? - голос воеводы Кейстута был холоден. Да что там, льда там хватило бы на все радгарские ледники.
- Рвались. Но я их усадил, - твердо заявил Гунульв.
- Ну смотри сам, - мрачно произнес Кейстут, - Тебе воевать. Но начал ты как-то слишком круто.
Качая головой, Кейстут Окаянный резко развернулся и ушел.
Гунульв огляделся по сторонам, увидел, что воев из других отрядов как ветром сдуло, после чего продолжил уже безо всякой иронии:
- Как я навожу дисциплину, думаю, все увидели. А вот я увидел абсолютно разложившийся отряд, которому помогло только лишь кровопускание. Еще одно такое развлечение, как попытка сместить командира, то есть меня, вооруженным путем - и половина выживших и в самом деле отправится на пали. Я лучше отправлюсь в поход с десятью надежными людьми, чем с сотней всякого сброда.
Мне плевать, нравлюсь я Вам или нет, но терпеть неуважение к себе я не намерен. Если кто считает меня слишком юным, слишком придурошным или слишком неопытным командиром, может попробовать перейти в другой отряд. Нужно будет, я один пойду очищать от шеддинцев нашу землю.
Не буду Вам говорить, что наша Вилея сейчас в очень тяжелом положении, что каждый человек на счету, и что надо всем сплотиться. Любой из Вас старше меня, и я очень надеюсь, что он это все сам понимает. И понимает, что не может защищать страну человек, который свои желания ставит превыше приказа!
Так какого йотуна эти мрази набросились на командира? За то, что я порешил ихнего кореша? Так кореш этот за такие речи на колу должен был сидеть, а так умер без мучений. А они должны были его успокоить. А Вы должны были успокоить тех четверых. Зато я нисколько не должен целовать каждого в задницу - пусть этим княжеские палачи занимаются, у них для этого дерева достаточно.
Про Ваш моральный дух и боевые качества я могу судить уже вполне конкретно. И если какое-никакое обучение поставить Вам надеюсь, то с Вашей совестью... Запомните, вои, за открытое недовольство вроде сегодняшнего награда одна - смерть. За грабеж без моей команды - смерть. За любое насилие над жителями, своими или шеддинскими - тоже смерть. Любое мародерство только по моей команде и только там, где я укажу. Награбленное и взятое в бою - собственность всего отряда, распределяю ее я. Буду ли я справедлив? Вам придется поверить в мою справедливость.
Если кто считает, что все сказанное можно пропустить мимо ушей, пусть еще раз взглянет на трупы.
Вопросы у кого-то есть?
Вопрос ни у кого не возникало. Мужики молчали.
Но долгая тишина была нестерпимой для всех. Наконец, Слыхач, опытный и знающий себе цену разведчик, заговорил первым:
- Как бы и верно все говоришь... командир. Да вот и о тебе ходит слух, что своего главного ты сам прирезал.
- Прирезал, - не стал скрывать Гунульв, - Он был шеддинцем, и его интересы вскоре после начала похода явно стали противоречить интересам Вилеи. Да и готов он был нами пожертвовать ради мутных целей шеддинского конунга. Мутных и грязных. Ну и был тот ублюдок хамом вроде этого безголового трупа. Хамом и бандитом. Просто я успел первым нанести удар, прежде чем он нас сдал радгарцам, вот и все. Но, во-первых, свой я, Слыхач, выполняю княжеский наказ, а во-вторых, не буду я скрываться за Вашими спинами в бою. Но прощать Вам всем бандитские замашки, если у кого они еще остались, я не намерен, пусть Вы и свои.
- Не слишком ли жестоко? - сдавленно выкрикнул какой-то молодой парень, выкрикнул и тут же спрятался за чужими спинами.
- Могу позвать воеводу, он вынесет свое решение. И все знают, какое. Но если кто мне не верит...
Верили все, ибо хорошо знали Кейстута Окаянного. Или, по крайней мере, были наслышаны.
- А кроме того, кто-то может сказать хоть что-то хорошое об этой бритой башке, которая вон лежит? - продолжал давить на сознание подчиненных Гунульв, - Чего он сделал в жизни хорошего? Обещаю, что не буду доставать меч, если Вы меня тут начнете обвинять в убийстве хорошего, достойного, просто таки расчудесного мужа.
Бойцы переглянулись и промолчали.
- Совсем никто ничего? Или он ни с кем последним куском хлеба не делился, не готовил вкусную кашу, сапоги никому не чинил?
- Он скорее бы забрал себе последний кусок, - хохотнул кто-то из воев.
"Сдвинулась телега..." - радостно подумал Гунульв.
- А его дружки?
- Чего ты спрашиваешь, парень... то есть, командир, - быстро исправился тощий костлявый мужчина со впалыми щеками, - Здесь половину из острога набрали. Зыркаем друг на друга теперь.
- А другую? Хоть кто-то из дружины есть здесь?
Воины молчали, мрачно переглядываясь.
- Не дружинные мы, командир, - вдруг пробасил высокий полный мужчина с наполовину седой бородой, нисколько не похожий на ратника, - Кто откуда. Кого Радгар согнал с родных мест, кто из Слевии удрал, кто сам пошел в смутное время спасать державу. А кто и из острога. А из рати...
Мужчина замялся, не решаясь что-то сказать, пока костлявый вдруг не воскликнул:
- Так Браго же служивый! Браго, чего ты молчишь?
Гунульв опять осмотрел личный состав на этот раз более внимательно.
- Оп-па, - весело произнес отрок, узнав выского молодого парня, что прятался за спины других, - Браго, старый знакомец! Неудивительно, что не слишком рад встрече.
- Из-за тебя я тут, - ругнулся в ответ молодой контрабандист.
- Почему это?
- Если бы Вы тогда в Або не навели шухеру, князь бы не нагрянул в Дымну...
- И не поймал бы тебя за руку, так ведь? - усмехнулся Гунульв, - Браго, да ты еще легко отделался! Сам знаешь, почему. Я жесток? Может и жесток, но вот не Браго об этом говорить, так ведь, приятель?
- Если бы...
Гунульв быстрым шагом направился к подчиненному. Воины быстро раступились в разные стороны, оставляя Браго на расправу командиру. Сам парень побледнел и даже сделал несколько шагов назад, но Гунульв уже дошел до него, и от души засадил кулаком в печень.
- Браго, - наставительно произнес Гунульв над скорчившимся на земле солдатом, - Ты, кажется, забыл, как обращаться к тем, кто старше по званию. Вот что, вои, для всех Вас я - командир или полсотенный Гунульв. Чем больше Вы будете проявлять ко мне уважения, тем меньше будете качаться по траве, камням, соломе, дровам или куда мне еще придется отправить Вас отдыхать и думать по поводу своего длинного языка.
Воины вновь промолчали и нисколько не спешили уверять своего юного начальника, что язык у них ровно той длины, какой необходимо.
- Понятно, - вздохнул Гунульв, - Так, десятники есть?
- Убиты, подсотенный, - вновь ответил мужик со впалыми щеками.
- Когда успели? - удивился Гунульв.
- Да только что, - тощий не сдержал довольной злой усмешки, - Лежат вон, все пятеро.
- А кто их десятниками-то назначил? - отрок и в самом деле изумился подобному совпадению.
Сразу несколько человек прогалдело:
- Так Шиша и командовал!
- Сам себя назначил.
- И дружков своих!
- Понял! - рявкнул Гунульв, прерывая гвалт, - Вот что, парни, воины из Вас всех никакие. Учеба будет даваться кровью.
- Да нас вроде учили мечом махать, - тихо произнес кто-то, но во всеобщем молчании юноша услышал.
- Да хоть и копьем, и топором, и луком. Дружинником делает служба, а воином - война. Когда любой лихой злодей может сам себя назначить десятником, то его десяток - не воины точно. Воин должен осознавать, что от порядка в отряде, от общего взаимного доверия и зависит его жизнь. Иначе это не воинский отряд, а банда грабителей. Но то, что Вы хотя бы оружием каким-нибудь владеете, это хорошо... А чего тогда Вас воевода отборными-то именовал?
- А кто ножом владеет, кто охотник, кто просто здоровый, как медведь, - наконец ответил за всех пожилой мужчина. Держался он уверено и с достоинством.
- Имя? - быстро спросил Гунульв, - Род занятий?
- Балек звать меня, подсотенный Гунульв. Бондом я был.
Последнее Балек произнес с некоторой горечью, и Гунульв решил не выспрашивать у достойного бонда причину прихода в Войско. Но кое-что все равно следовало прояснить.
- Скажи, Балек, уж прости, что без должного почтения к сединам, в войске мы, а много батраков у тебя было?
- Двадцать три и еще восемь рабов, - ответил бонд, глядя куда-то вдаль.
"Хоть что-то..."
- Что же, Балек, назначаю тебя старшим десятником нашей полусотни. Браго, ты теперь отрядный коморничий. Своруешь хоть медяк - виселица, я церемониться не стану...
- Настоящий конунг! - раздался сзади насмешливый бас. Вообще-то, у обладателя баса редко когда получается сиронизировать так, чтобы все поняли иронию - голос не тот - но говоривший был исключением.
Высокий широкоплечий детина со шрамом через всю рожу, весьма разбойничью на вид, кстати, неспешно обошел Гунульва и замер, сложив руки на груди. Для здорового бычары в кольчуге, да еще и с топором за поясом, такая поза смотрелась странно, но мужика, похоже, это не волновало.
- Настоящий конунг, - повторил здоровяк, - Узнаю вояк. Назначить землепашца десятником, а воина коморничим.
Гунульв внимательно оглядел детинушку. Незнакомца вполне можно было принять за вожака разбойничьей шайки, если бы не его манеры и сумка через плечо. Похожую когда-то носил Асгейр.
- А ты, значит, отрядный маг, - утвердительно заметил полсотенный.
- А то! - нехорошо усмехнулся шрамомордый колдун.
- А имя есть у тебя, мудрейший?
- Я - Фагим. Прибыл сюда на подмогу из славного города Менгур.
- О мудрейший Фагим, - иронически затянул Гунульв, - А в походы ты ходил?
- Мне случалось убивать, командир! - ответил маг, немного замявшись, но все равно нахально, - И не раз.
- Да хоть тысячу, колдун! Война состоит не только из убийств, и там над много чем приходится ломать голову. Вот у тебя сколько пар сапог?
- А какое это имеет дело? - броня нахальства мага несколько треснула, - Мое дело колдовать...
- А нам значит, тащить твою тушу по горам, когда у тебя сапоги разлезутся.
- У меня хватит золота, чтобы купить не то что сапоги...
- Где? Мудрейший, мы отправляемся в местность, битком-набитую шеддинцами. И отправляемся для того. чтобы шеддинцев резать. Там не зайдешь в лавку за новыми сапогами. Да даже если бы и не было войны, Фагим, то где ты лавку искать-то будешь? Верхняя Слевия потому и называется верхней, что там одни горы. А Браго - единственный, кроме меня и следопытов, кто более-менее знает, что нужно воину в походе. Да и в его умении вести хозяйство я лично не сомневаюсь.
Бывший контрабандист только опустил голову от иронии в голосе командира.
- Ну а Балеку привычно командовать. Так, этот вопрос мы разрешили. Слухач, возглавишь следопытов, мешать Вас с какими-то десятками смысла нет, у вас своей работы много. По той же причине никого из Вас десятниками не ставлю, вы мне следопытами нужнее. Что касается десятников, кстати... Назначу позже, когда разгляжу каждого в отдельности. Тогда же и поделю на десятки.
Теперь по поводу взятого с меча. Я имею ввиду золото и прочую монету, про всякий хлам я уже говорил ранее. Тут все как обычно. Князю десятина, воеводе десятина, мне двадцатая, младшим командирам десятая, половина - по карманам, остальное - отрядная касса.
- Стой, командир, не гони лошадей, - вдруг возмутился маг, - А мне?
- Сработаемся, Фагим, - хохотнул Гунульв, - Ты идешь как один из младших командиров.
- Мало!
- Как раз справедливо, от Слухача, к примеру, зависит не меньше, чем от тебя. Ну и артефакты тебе, кроме наиболее важных, что за ними князь бы целое войско послал. Или ты хочешь, чтобы бы мы магические книги по цене бумаги продавали?
- Ладно, - ответил маг с некоторой заминкой, - Идет.
- Так, дружина, - продолжил Гунульв, - А теперь выворачиваем мешки. Надо посмотреть нам с Браго, что Вы взяли, а что нет. Потом будет поздно.
Вилейцы без спора принялись разбирать свои сумы. Кроме одного, молодого парня со скользким взглядом, что делал вид, будто пуговица на суме слишком большая.
Когда Гунульв подошел к юнцу, тот отчетливо побледнел, и отступил на пару шагов.
Пуговица, конечно же, легко отцеплялась. Подсотенный раскрыл суму и высыпал ее содержимое на траву.
И отряд взорвался гневными криками:
- Так это ж моя ложка!
- И моя фляга.
- Ах ты ж гаденыш...
Воины все распалялись и распалялись, а вор все бледнел и бледнел.
- Тишина! - гаркнул Гунульв, прекращая гомон, после чего зло посмотрел на парня, - Украл?
Тот в страхе замотал головой, причем неясно было, подтверждал он сказанное или отрицал, а затем бросился наутек. Далеко он, конечно, не пробежал - кинжал Гунульва быстро его догнал.
- Слушайте меня, острожные, и слушайте внимательно. Мы теперь крепко связаны между собой, и любое предательство своих, а это именно предательство было, карается только смертью. Вы, похоже, решили, что Вилея в вас нуждается. Это не так. Просто держать стражу в остроге во время войны слишком накладно, их и в бой можно отправить, а Вас, бандюков, отправляют на войну лишь для того, чтобы Вы были на виду. Вот и вы все. У меня. На виду... Так, а ну давайте распотрошим мешки этой пятерки.
В сумах Шиши и его дружков всячины обнаружилось побольше. Хмурые дружинники, не говоря ни слова, подходили к куче добра и быстро забирали свои вещи. Им было стыдно перед своими за то, что позволяли этой шайке впрямую грабить себя.
- Даааа... - насмешливо протянул Фагим, - Далеко пойдем с такой дружиной...
- Заткнись! - зло рявкнул Гунульв магу, после чего сказал уже, обращаясь ко всем, - Только вместе мы сила, вои, только вместе. Чем скорее поймете это, тем лучше... Ах да, Браго, ничего не хочешь мне доложить?
- Да не брал я ничего, командир! - проорал коморничий, срываясь на визг, - Сам посмотри.
- Да я не про то. Подумай.
- Эээээ... - мыслительный процесс дружинника что-то затормозил над просьбой начальника.
Гунульв, вздыхая, сам ответил на свой вопрос:
- Каша горит, парни...
Ненавижу гребанный юкоз! А также - отсутствие кнопки профиль!!!
Айфар, если опять забыл - профиль, грррр, в личке!
Девушка, как вы относитесь к сексу с незнакомым молодым человеком? Негативно?! Ну, тогда разрешите представиться...
Навыки: воин, сопротивление слабой магии.
Артефакты:
Статисты:
Сообщение изменил:Гунульв - Пятница, 30.08.2013, 23:49
|
|
|
| bot |
Дата: Вторник, 13.08.2013, 23:39 | Сообщение # 21 |
|
|
|
|
оставил постов: 1771
|
замечен в:
|
воспет
[ 60 ]
|
|
Offline
|
|
- Рада видеть живой.
Девочка смотрела куда-то над головой Хельги даже не щурясь на солнце. Но голос и улыбка были искренними, как будто встречала дорогого друга, а не полузнакомую женщину, послушавшую предсказательницу.
- Пойдем, отдохнешь с дороги. И не бойся, девы лесные тебя не тронут. Хоть время сейчас дурное, злое, неверное. Время, когда не только княжье слово значит иногда меньше пыли. Но и клятвы братьев.
Она спрыгнула с ветки с легкостью, которую сложно было заподозрить в незрячей. Нащупала невидимую тропку, провела Хельгу через заросли, пути всего ничего - и половины дня не занял. Всюду, где шли, провожали кирию взгляды в спину. Не злые. Не кровожадные. Но настороженные.
За небольшой речушкой, взрезавшей яром землю, пришлось подняться на холм, пройти через дубраву и попетлять по живописной топи, где древа с голыми стволами стояли прямо в черной, непрозрачной воде. Здесь было теплее, чем в Нейммане. И когда наконец пришли, Хельге открылась обычная самая поляна с огромной корягой поваленного ствола из которого немного криво и косо был вытесан стол. Стульями служили также пни древесные. Пока накрывали нехитрую снедь, девочка рассказала о том, что происходило в Вилее. В Шеддине. В Радгаре. Называла имена, правда, без уверенности, что Хельге это в самом деле требуется. Наконец, когда пришла пора поесть, разговор затих, а как насытилась гостья, ее о путешествии, как водится, спросили. При чем, ждала не только слепая дриада. Собралось, оказывается, много народу послушать их беседу. Все - женщины, все одеты кто во что, да такое, что любая женщина постыдилась бы. Многие на лицах рисовали полосы земляного и зеленоватого цвета, кое-какие были совсем юны, не больше двенадцати весен, другие казались старыми, может, даже, очень старыми. Старее дерева, из которого вытесали стол.
силушка богатырская равна произведению богатырской массушки на ускореньице
|
|
|
| bot |
Дата: Пятница, 16.08.2013, 22:53 | Сообщение # 22 |
|
|
|
|
оставил постов: 1771
|
замечен в:
|
воспет
[ 60 ]
|
|
Offline
|
|
- Время уходит, княже. Выбор только твой. Позволь лишь заметить, что тот, с кем породнишься ты, даст тебе еще воев. В победе или опосля победы лишним не будет.
Голос, шедший из-за плотной ткани, был приглушенным, но женщина все равно вздрогнула на твердой лежанке. Утро только-только разогнало ночную тень, и теперь робко вбиралось под пологи огромного походного шатра, вилось по земле, морозило.
Лагерь просыпался. Многообразие человеческой жизни, лишь ворочавшееся дотоле ленивым раздраженным зверем, все наглее и наглее проникало в закуток, вторя хлопанью плотной ткани стен.
Женщина жила здесь уже долго. И так мало выходила на улицу, что вот эти звонкие звуки металла, ржание лошадей, отборная разноголосая и еще заспанная ругань казались ей целым миром. Если б женщину спросили, она б согласилась с тем, кто разбудил ее своим советом. Увы, со времени Дымны ее никто не спрашивал. С того момента, как донесли о Хельми, ей вообще очень редко доводилось давать совет. Народ мог быть доволен. Ни древесница, ни безымянная, теперь не появлялись подле их правителя.
- Я услышал тебя, Витен.
- Если позволишь слово, то я б выбрал...
- Не позволю. Когда последние?
- В Кярнаве как я отъезжал последние когги выгружали. Быховцы, говорят, пока ждут еще подмогу из Кыля, море к ним не было благосклонно.
Женщина пошевелилась, устраиваясь удобнее и прикрыв глаза. А ведь когда-то и она говорила - женись на дочери Хельми. Дельный, ладный, хороший совет. Сколько бы жизней сохранил союз?
- Так когда же?
Вероятно, стали разворачивать свитки. Хлопнула ткань полога, и по бодрому злому голосу стало ясно, что вошел Окаянный.
- Готовы наши дикие псы?
- А может, волки? Ты не пожалеешь.
"Пожалеет". - подумала женщина, натягивая вонючую шкуру на голову. "Пожалеет, но не о том".
- Они еще здесь?
- Я только вот за этим.
- Дикие псы или волчары?
Кейстут уже обошел весь лагерь, лежащий чуть в стороне от основного. Всех помиотрел, со всеми переговорил. Не дойдет солнце до зенита, как они уже сымутся с места и разношерстной толпой двинутся на верхнюю Слевию. Воевода окопается в Змиевом граде и отпустит их жечь. Жечь и убивать. Для того и подбирали по всяким, всяческим ямам, острогам и канавам. Обещали жизнь и прощение. Это, если доживут. Кейстут ухмылялся радостно, зная, что шансы невелики.
Осталась полусотня Гунульва. Гаркнув громко и с приятствием наблюдая, как вскакивают еще спящие и как подходят вперед проснувшиеся, воевода произнес речь, не слишком отличающуюся по смыслу от речи Бездельника. Может, короче и бодрее. А самого Гунульва потом в сторонку отвел. И махнул писаренку, чтоб бумаги полсотенному передал. Карта с указанными на ней уже существующими крийивками, княжеский знак на цепи нашейной, по которому можно было требовать со своих поселян прокорму и помощи, а также ворох тряпок на руку или шею, дабы можно было распознать своих.
- На свитках путь обозначен. Мы до села Ужовое пойдем скопом, а дальше каждый сам по себе. Ответ держать будешь передо мной или ставленником моим Жийво. Увидишь его в пути. Основное логово в Змиеграде, пока он наш еще. Как и ежели потеряем, то в тех местах что на картах надписаны синей краской... Ну как, по душе тебе твоя полусотня, а? Знаешь, почему я тебя выбрал? По глазам вижу, что знаешь. Одной мы с тобой породы... Той, которая только и сможет Шеддинцу хребет переломить. Ловишь мысль? Вот и хорошо, отлично. Будешь выше взбираться, помни ее всегда. "Кто на наше лапу положил, тому ее с головой отрезать надобно..." - так она звучать должна.
Много еще чего говорил Кейстут своим воям. И полусотенным, и сотенным, всюду успел. По обеде и тронулись в путь, в пути еще оставалось время чего обсудить. С людьми двинулись и обозы, с теми - животные, старики, кто уж к службе не годен, и женщины. Гунульв не видел, и хорошо. У Вилеи дела были таковы, что даже молодку, взявшую в руки оружие, готовы были на службу брать. Сгождалось.
силушка богатырская равна произведению богатырской массушки на ускореньице
|
|
|
| Гунульв |
Дата: Пятница, 16.08.2013, 23:57 | Сообщение # 23 |
|
|
|
|
оставил постов: 537
|
замечен в:
|
воспет
[ 116 ]
|
|
Offline
|
|
Марш - весьма неприятная головная боль для командиров всех звеньев иерархической цепи, ибо постоянно приходиться решать целый ворох проблем. До марша они казались мелочами, а во время похода вдруг начали грозить полной остановкой. А останавливаться было нельзя, тем более им.
Несмотря на все старания офицеров отряда, полностью собраться к походу они за одну ночь, разумеется, не успели. Но даже при такой нехватке времени, их полусотня уже на третий день марша выглядела поприличней других отрядов - там вообще этим не маялись, надеясь поживиться в пути. За счет окрестных жителей. Или своих.
Через неделю после начала похода трое ворюг из полусотни Кибича решили обокрасть Фагима. Остатки этих особо неразумных любителей легкой наживы по-быстрому похоронили, а самому Кибичу Гунульв холодно объяснил, что если его люди еще раз сунутся к полусотне Гнуевича, хоронить будут уже самого Кибича. Нельзя сказать, что этот сорокалетний косматый вечно пьяный бродяга испугался, но угрозу однако воспринял всерьез - больше воры к "гунульвовским" не лезли.
Как бы там ни было, за две недели их войско добралось до Ужового, где Кейстут приказал выкатить войску бочки с пивом, вином и водкой. Понять воеводу можно было - бойцам следовало хорошенько гульнуть перед началом боевых действий, однако самому Гунульву эта разудалая вольница не нравилась.
И вот одним прекрасным весенним утром полусотенный дал объявление своему воинству. Само "воинство" за две недели все же научилось строиться более-менее ровно, что сейчас и демонстрировало начальству:
- Я против того, чтобы Вы напивались. Но таков приказ воеводы, и не мне его отменять. Решайте сами.
Большинство, конечно же, выбрало водку и с радостными гиками побежало догонять остальных дружинников Кейстута, чьи командиры поменьше заморачивались толканием речей перед личным составом.
Несколько человек склонности к винопитию не проявили, а принялись за свои дела. Рубаху заштопать, мешок починить, нож наточить - воину есть чем заняться в свободное время. В основном это были добровольцы, которые очень серьезно отнеслись к "против" своего командира, но было и сред них и двое острожских.
Оглядев свое воинство, Гунульв пошел в свою палатку, где принялся внимательно изучать карту. Предстояло составить план действий, для чего он пером на чистом листе бумаги выводил свою карту, со нможеством обозначений. И пусть было она менее красивой, чем врученная воеводой, но все же более информативной.
"И так плохо, и эдак... И вообще, все это очень рисково. Кейстут, сволочь, знает, что делает, ничего не скажешь. Но мне, лично мне, он похоже доверяет. Абы только князь все равно не решил потом казнить, даже если выживу. Князь редко кому ослушание прощает. Но мне, в отличие от моих висельников, деваться некуда. Все равно надо спасать страну, и надеятся, что Ольгерд не допустит врага до Нейммана...
Повезло, что я в тот вечер Кая поймал. Мудрила он или нет, но раз пообещал передать весточку - передаст..."
- Сам с собой пьешь, командир?! Братва не поймет, - прервал мысли полсотенного голос отрядного мага. Фагим любил шутить, но его разбойничьи присказки, да еще и холодным злым голосом, изрядно нервировали даже воров. Гунульв (да и остальные в полусотне) не сомневался в словах мага, что за ним тянется длинный шлейф жертв.
- Братва в Менгуре осталась, маг, - мрачно ответил отрок, - Ты-то чего трезв?
- Пить в толпе бандюг, любой из которых готов всадить нож в бочину за медяк? Меня редко кто называет идиотом.
- Кто еще из офицеров не ушел?
- Да бонд наш сидит, кольчугу чистит. Браго уже до темных альвов натрескался, разведчик со своими куда-то ушел. Хлопцы большей частью вдрабадан.
- Зови Балека сюда, военный совет держать будем, - усмехнулся Гунульв, - Бывал на таком?
- Вот уж не скажу, - неприятно оскалился Фагим, - На воровском сходняке - бывал. На конклаве колдунов - тоже. Мало в чем между ними разница, разве что в длине бород участников. А что, военный совет чем-то отличается от таких сборищ?
- Отличается, Фагим. Но да... все зависит от участников. Зови.
Стульями импровизированного штаба служили грубо сколоченные ящики, столом - те же ящики, кои в количестве восьми штук служили подставкой для широкой доски. Да и сама палатка больше напоминала войсковой склад, чем обиталище важного боярина - опасавшийся расхищения Гунульв распорядился затащить все припасы в одно место.
- Садись, Балек, и полог закрой, - сказал отрок пришедшему на оклик мага бонду, - Будем обсуждать дальнейшие наши дела.
- А, может, еще позвать и следопыта? - осторожно заметил старший десятник.
Гунульв невесело усмехнулся. Балек его надежды оправдал, он и в самом деле умел управлять людьми, причем без лишнего крика или кулаков. Но вот отсутствие боевого опыта, а вместе с ним и воинской интуиции, все же сказывалось.
- В том-то и дело, что звать его не надо. Можно, конечно, и совет Слухач даст неплохой, но не стоит... Вот сколько на всю нашу дружину следопытов?
- Около сотни, может, чуть больше, - пожал плечами Фагим, - И что?
- А то, что достаточно трех-четырех десятков. Кроме того, знаю я Слухача. Пусть не такой лихой разведчик, как Янис Полоз или Хаук Сокол, но опыта ему не занимать. И уж на северном фронте он был бы гораздо более полезен, чем как приставка к нашему отряду. Проще говоря, он слишком ценен, чтобы отдавать его под мою руку. Пять отличных разведчиков офицеру-штрафнику - это слишком много.
- Ты хочешь сказать, командир, что они вовсе не для разведки нам даны? - сообразил колдун,- Они к нам приставлены? Соглядатаи?
- Тоже слишком много для нас, - отрицательно покачал головой Гунульв, - Чтобы понять, отчего Слухач и компания идут с нами, а воевода приказал их в бой не бросать, нужно понять, для чего ему мы.
Балек молчал, он предпочитал слушать, а вот колдун решил в очередной раз сверкнуть смекалкой:
- Чтобы резать шеддинцев.
- Это так. Но гораздо проще прислать сюда вдважды меньшее количество регулярных войск.
- Ладно, - нехотя сдался маг, - Давай, командир, колись, что ты такого знаешь, чего не знаем мы.
- Итак, в Краюхичах мы князю не нужны. Была бы там только вилейская рать, острожных бы в железных руках удержали. Но при той мешанине наш сброд только разлагает армию. Тут мы тоже не особо нужны, и держать нас под присмотром гораздо сложнее.
- Нас никто и не собирается держать под присмотром, - заметил Фагим, - Кейстут сам об этом говорит.
- Он не это говорит, - мягко уточнил Гунульв, - Он не собирается мешать нам самим выбирать цели и места стоянок. А держать под присмотром он нас будет, еще как. Давай посмотрим список наших войск.
Гунульв положил поверх прочих бумаг лист, на котором значилось следующее:
Наши:
Личная сотня Кейстута - 100 ч.
Отряд Малика Буйного: полусотня Малика, сотня Бренгара Рубаки, полусотня Зулина, полусотня Сабы - 250 ч.
Отряд Сокиры: сотня Сокиры, полусотня Ивара Хауксона, полусотня Кибича - 200 ч.
Отряд Светояра Сильного: полусотня Светояра, полусотня Клеста, полусотня Свена Альмодсона, полусотня Умара Беспутного - 200 ч.
Отряд Жийво: полусотня Жийво, полусотня Хитрого, полусотня Гунульва - 150 ч.
Отдельная полусотня Бритого - 50 ч.
Отдельная полусотня Бальдо Будяка - 50 ч.
- И что с того? - нетерпеливо спросил колдун.
- А то, что Малик, Жийво и остальные наши отрядные ведут свои отряды только до Верхней Слевии, а дальше нас отпускают на вольные хлеба. Бритого и Будяка, как я слышал, наиболее буйных из командиров, ведет лично Кейстут. Более того, теперь посмотри карту, где у каждого свой район действий. Видишь, где расположены их личные отряды?
- На границе с Красной Вилеей, - задумчиво пробормотал Фагим, а затем его глаза зло сверкнули, - Они не собираються сами драться. Их отряды здесь только для того, чтобы проводить нас, впустить в Слевию, а потом не выпустить.
- Не только. Они еще и перекроют перевалы в Красную Вилею. Но и дезертиров назад не выпустят, ты прав. Отряды Малика, Сокиры, Жийво и Светояра - это 250 человек. Четверть нашего войска, и не худшая четверть. Кейстут свою сотню приведет в Змиевград, где и так стоит гарнизон в 200 человек. Итого, границу перекроют 550 человек. Немалые силы, для обороны против небольшой армии хватит с головой. И всего лишь на сотню больше будет резвиться в Слевии.
- А если шеддинский конунг пришлет большую? - резонно заметил доселе молчавший Балек.
- А она не дойдет. Или будет ползти к перевалам до второго Рагнарека. Потому что и так небогатая Верхняя Слевия вскоре будет начисто разорена, что нами, что шеддинцами. Ловко Кейстут придумал, не отнять.
- А если Шеддин нас всех вырежет? - поинтересовался Фагим, - Тогда что?
- Всех не вырежет. Не будет боев толпа на толпу, а будет куча стычек. Кого-то может и накроют полностью, но скорее всего, большинство отрядов, которых зашлют вглубь Слевии, развалятся на мелкие банды. Сами по себе или после разгрома, неважно. Но уже через месяц в Верхней Слевии будет 40-50 банд по 5-8 человек. И немалые силы шеддинцев будут брошены на их поимку. А это еще месяц или два. Но самое интересное, что тогда и вступят в игру наши следопыты.
Они покинут свои отряды и начнут действовать сами по себе. Рано или поздно их бы, конечно, переловили, но вот под удар попадут не они, а все эти мелкие острожные шайки. А теперь представьте себе, мужи оружные, сколько успеет натворить Слухач со своими за месяц, если дать ему возможность безнаказанно резвиться на дорогах. А таких групп будет двадцать, если в каждую по пятеро войдут. Заодно следопыты будут вырезать тех наших, кто решит убраться с фронта, а то и вовсе перейти на сторону врагов.
И у шеддинского конунга будет выбор - или тащить все свое войско по не самой проходимой местности, неся большие потери, но выбить нас в Красную Вилею, или отсылать сюда мобильные отряды, что бы они перебили наши банды.
- И что он выберет? - спросил Балек.
- Зависит от наших успехов на радгарском фронте. Но у нас есть перед ним преимущество. Он не может захватить Нижнюю слевию...
- Еще бы, - хмыкнул Фагим, - Хайде и Айсбург тогда объявят ему войну, им и так расширение Шеддина поперек горла. Ведь Хайде тогда будет полностью окружен Шеддином.
- Решит, что мы проигрываем, - продолжил полсотенный, - Будет засылать сюда охотников. Если мы начнем выигрывать, то может плюнуть на все и послать сюда большое войско. Но скорее всего, пришлет сюда тысячу, максиуму две. Это немало, но этого достаточно, чтобы нас рано или поздно перебить. Полностью вести свое войско в Верхнюю Слевию - это подставить брюхо, чтобы мы ударили через Нижнюю - армия ведь в горах застрянет надолго. Он так не рискнет.
- Ну допустим, нас перебьют, - Фагим явно был недоволен обрисованными переспективами, а потому сейчас усиленно размышлял, - И пойдут дальше.
- Нет, перебьют только банды. А тех 550 человек на границе остатки шеддинской рати не собьют. Если не полезут на перевалы - им придется удерживать позиции в начисто разоренной местности, голодая и постоянно неся потери от партизан. И тогда шеддинцы сами разбегутся или отступят.
А если полезут - то и того лучше. Кейстут отобъет удар с немалыми для врага потерями, после чего легко разгромит шеддинскую рать. И вторгнется уже в Шеддин, немного там покуролесит и опять уйдет в горы. Шеддин получит оплеуху, Кейстут - славу полководца, а Ольгерд избавиться от швали на своих землях. Ну и Верхняя Слевия вернется в состав Вилеи.
- А мы будем гнить в земле, - зло усмехнулся Фагим, - Так ведь?
- А вот чтобы и мы не полегли там, а наоборот - заслужили славу, почести и прощение, не говоря уже о злате, нам и надлежит принять меры уже сейчас.
"Мужи оружные" мрачно молчали. Возможно, сами по себе они и считали, что Гунульв сгущает краски, но возражений его словам найти не могли.
- Вешать своих будем без раздумий, - жестко заявил полсотенный, - Не только потому, что я бандитов не люблю. Нам еще вербовать в отряд местных горцев, а местным нужна справедливость и защита, как от шеддинцев, так и от нашей швали. По той же причине мы не можем отбирать у местных последнее...
- А жрать что будем? - бесцеремонно перебил командира Фагим, - Сам же говоришь, что там скоро на мох перейдем.
- Возможно и мох. Придется уничтожать караваны шеддинцев. Это рисково, это чревато потерями, но делать это нужно. Не удастся отсидеться, маг. Для нас постоянная борьба - единственное спасение.
- И станем целью номер один? - не унимался колдун.
- Станем. А потому первым делом уничтожим тех, кого могут за нами послать.
- А они обученней нас? - бонд мягко намекнул на все риски такого плана.
- Да, - не стал отрицать Гунульв, - Мы ходим по лезвию ножа.
- Ну вырежем гарнизон-другой, - Фагим был не в восторге от тактической мудрости командира, - Других пришлют.
- Пока пришлют, пройдет время. За это время мы должны пополнить полусотню. Мы очень ограничены, господа младшие командиры. В людях, но это и так понятно. Во времени - нам надо укрепиться в тех краях до прихода к шеддинцам существенной подмоги. В сейдах для тебя, Фагим. Сейдов-то всего два на всю Верхнюю Слевию.
- Я и топором могу неплохо, - заметил маг.
- Можешь. Но лучше, когда отрядный колдун занимается колдовством, а не чем-то еще. Далее, нас рано или поздно, но покинут следопыты. Не берусь это утверждать так уж прямо, ибо это от приказа воеводы зависит. Но надо быть готовым к такому повороту заранее. И ладно уж, разведчиков лишимся. Если все пойдет, как рассчитываю, у нас будут проводники из местных. Но мы потеряем наставников для нашего воинства. Хотя чему-то Дроква за пару недель все же научит, он мужик опытный и толковый, моего друга Хайне учил когда-то. А кроме того, даже если мы и уцелеем в следующие два месяца, но вполне можем очутиться один на один против всей шеддинской орды. Но вот тогда и будем думать.
- А пока что? - спросил старший десятник.
- А пока муштруем нашу маленькую рать. Если эта война пройдет успешно, я вручу князю Ольгерду отличную полусотню. А то и побольше отряд, кто его знает...
Ненавижу гребанный юкоз! А также - отсутствие кнопки профиль!!!
Айфар, если опять забыл - профиль, грррр, в личке!
Девушка, как вы относитесь к сексу с незнакомым молодым человеком? Негативно?! Ну, тогда разрешите представиться...
Навыки: воин, сопротивление слабой магии.
Артефакты:
Статисты:
Сообщение изменил:Гунульв - Воскресенье, 10.11.2013, 01:32
|
|
|
| Гунульв |
Дата: Воскресенье, 18.08.2013, 15:13 | Сообщение # 24 |
|
|
|
|
оставил постов: 537
|
замечен в:
|
воспет
[ 116 ]
|
|
Offline
|
|
Утро следующего дня не добавило хорошего настроения Гунульву. Именно их отряд просыпался последним. Уже давно ушел Кейстут, да и остальные его подручные увели свои толпы, а вот Жийво все никак не мог стронуться с места.
Вообще-то в задержке был виноват Хитрый, который куда-то подевался с большей частью своей полусотни, но и у Гунульва пропал человек. Жийво, пожилой темнокожий жилистый головорез лишь глухо ругался сквозь зубы - его подчиненные, коих он ранним утром послал на побудку Хитрого, тоже куда-то запропастились. Посылать еще кого-то - значит растерять еще часть отряда, самому идти - так сразу все разбегутся кто-куда. Приходилось ждать.
Где-то к полудню из глубин Ужового наконец показались на площади похмельные рожи Хитрого сотоварищи. Вместе с ними были и люди Жийво, и пропавший человек Гунульва...
- Филин! - рявкнул отрок, - Где тебя носило?
- А это теперь не твое дело, Бездельник, - нагло ухмыльнулся Филин, - Я перехожу в полусотню к Хитрому.
Воодушевившйся своими словами острожник неприятно оскалился, набычился и продолжил гнуть пальцы, причем в прямом смысле - его руки выписывали занятные жесты, пока он высказывал все то, что его достало за последние дни.
- Теперь мы, мальчик, расстаемся, как две ладьи в Янтарном море...
- Чего это ты такой смелый стал? - поинтересовался полсотенный сквозь зубы.
- А я всегда смелый был. Да пока ты еще под стол ходил, я под Неймманом кошеля стриг, пока шайку Белха какой-то белобрысый ушастик не положил. Но и на кол не хотел. А теперь и подавно не боюсь. Так что, мальчик, не обижайся, но...
Филин в издевательском жесте широко развел руками, как бы извиняясь. Но в такой позе, да еще и с похмелья, тяжело уклониться от летящего в тебя ножа. А нож Гунульв метнул.
- Я не обижаюсь, Филин, - сказал куда-то в пространство Гунульв, с удовлетворением глядя, как тело вилейского разбойника падает в пыль сельского майдана, - Я сразу глотки режу.
Несколько секунд на площади царила тишина, пока Хитрый, здоровый краснорожий мужчина неясного возраста, не пробормотал громко с угрозой:
- А ведь это был мой человек, Бездельник.
- Это был МОЙ человек, Хитрый. И разрешения на переход к тебе он не спрашивал. А даже если бы и спросил, и перешел, все равно бы он получил свое. Очень не люблю я, Хитрый, когда мне хамят и угрожают.
- Я тоже много чего не люблю, Бездельник, - глаза Хитрого не были видны из-за постоянно приспущенных век. И похмелье здесь было не при чем, этот человек постоянно прятал взгляд, - Но сегодня ты перешел черту.
- Знаешь, острожник, плевать я хотел на твои угрозы, - Гунульв вытащил меч, - Доставай свою железяку...
Боевики Хитрого недовольно загудели, из их рядов послышались оскорбления в адресс Гунульва. Позади полсотенного несколько его бойцов тоже вытащили оружие.
- Хватит! - гаркнул Жийво, - Врагов бы вы так резали...
- Это немного не в мою сторону, командир, - усмехнулся Гунульв.
- Ты и в самом деле зря порешил Филина, - немного сбавил тон старый воин, - Такое право у него и в самом деле было.
- Я буду убивать кого посчитаю нужным и когда посчитаю нужным, - холодно заметил полсотенный, задвигая меч в ножны, - А панькаться со всякой мразью я не собираюсь. Князь им уже дал шанс стать уважаемыми людьми, и кто не захочет его не упустить, тому одна дорога.
- Жесток ты, Гунульв, - сплюнул Жийво, - И шибко умным тебя не назовешь: порежешь свое войско - не с кем воевать будет. И как твоя голова все еще на плечах держится-то?
- Просто я первым рублю головы тем, кто собирается срубить мою.
- Оно и видно... - покачал головой Жийво.
- Ладно, да будет все по указанию воеводы, - вдруг согласился Гунульв, после чего обернулся к своему строю, - Эй, доблестные мужи, преисполненные всяческих добродетелей! Если кто хочет покинуть мою полусотню, пусть сделает это прямо сейчас. Преследовать за это не буду. За что другое, если попадетесь на чем-то не благовидном - буду, тут уж не обессудьте. Времени у Вас две минуты. Решайте. но ежели кто захочет покинуть отряд во время боевых действий, он отправится не в хату на печь и не в лес на лежбище, а прямиком к Хель.
Полусотня молчала, бойцы обдумывали все за и против. Но секунд через тридцать из строя вышел первый не желающий мириться с произволом командира - крепкий детина из разбойников.
- Не в каждой банде такой беспредел, - только и сказал он тихо на прощание.
Вслед за ним вышло еще шестеро, четверо острожских и двое добровольцев. Все они с опаской обходили командира, стараясь на него не сомтреть лишний раз. А Гунульв на перебежчиков вообще не смотрел. Зачем, если он и так их всех давно запомнил.
Все семеро стали в строй к довольно скалящемуся Хитрому: еще бы, в его отряде на теперь на двадцать одного человека было больше, чем в полусотне Гунульва. А действовать то им предстояло в одном районе.
Гунульв холодно взглянул в глаза "соратнику", но тот как всегда отвел взгляд. Но тем не менее, оба они прекрасно поняли, что следующая их встреча окончится поножовщиной.
- Что, скоты? - гаркнул Жийво, - Все собрались? Тогда пошевеливаемся, мужики, мы и так здесь слишком долго.
Потеря четырнадцати человек еще до начала боевых действий не лучшим образом сказалась на репутации Гунульва. Жийво, поначалу смотревший на подчиненного с симпатией - как-никак, все же настоящий дружинник, один из немногих - теперь явно разочаровался в полсотенном. Начал позволять себе комментировать вслух действия начальства Браго, пока еще вежливо, но это только пока. Не раз и не два юноша ловил на себе оценивающие взгляды Фагима. Маг явно задавался вопросом, справится ли командир со своими обязанностями, насколько вообще он разумен и адекватен.
Но были и те, кто поддерживал Гунульва, хотя их тоже пугала бескомпромиссность юноши. В основном, конечно, это были добровольцы, причем из тех, кому пришлось терпеть издевательства Шиши. Молчаливый Балек тоже не высказывал недовольства, и происшествие в Ужовом не сказалось в худшую сторону на исполнение им своих обязанностей.
Что думал Слухач, никто, кроме него и его подчиненных, не знал. Но Гунульв хорошо понимал, что следопыты наблюдают за каждым его шагом. Наблюдают и оценивают.
Переход через горную гряду давался тяжело. Единственная нормальная дорога, связывающая Верхнюю Слевию с остальной страной, проходила через Змиевград. А через другие перевалы проходили не особо широкие тропы, на которых с трудом могли разъехаться две телеги, да и то не везде.
- Ну ее к Хель, эту войну, - время от времени приговаривал Фагим, тяжело дыша. И абсолютное большинство отряда были с ним согласны.
Приходили в негодность сапоги (у кого уже и вторая пара кряду), ломались оси телег, кружились головы от горного воздуха, и вскоре сил не оставалось даже на ругань. А бойцы Гунульва вообще жили в полусне - свои тренировки Дроква проводил на любом длительном привале. Раньше ратники бы взбунтовались против такого нечеловеческого режима, но показательные казни Шиши и Филина отбили в них такую охоту. Слова Гунульва, что ему достаточно и десяти человек, но надежных, уже не казались солдатам преувеличением.
Переход занял всего неделю, хотя солдатам он показался вечностью. Но все же одним прекрасным днем отряд Жийво спустился-таки с гор в небольшую долину, где и остановился на длительный привал. Два дня бойцы приводили себя в порядок и отдыхали, по такому случаю Гунульв даже отменил муштру.
- Ну что, полсотенные, - сказал Жийво на последнем военном совете своего отряда, - С этого дня Вы сами по себе. Что делать, воевода Вам уже сказал. Южнее от Вас будут парни Малика, севернее - Сокиры. Люди Светояра будут чуть ли не на границе с Нижней Слевией, но так далеко на север Вас вряд ли занесет. Режьте без жалости, и князь все простит, лишь бы только очистили Слевию... Хитрый, выводишь своих через два часа. Гунульв, ты же отправляешся за три часа пополудни, а то, боюсь, как бы Вы не сцепились с Хитрым.
- Ну как ты мог подумать об этом, старший? - притворно возмутился краснорожий.
- Сам знаешь, что сцепимся, - буркнул юноша.
- Знаю, - мрачно процедил старый головорез, - Но надеюсь, что не сразу. И вообще, Гунульв, сдерживайся иногда. Вы пока оба не знаете, но час назад прибыл следопыт из Змиевграда с последними новостями. Полусотня Ивара Хауксона подняла мятеж и подняла командира на ножи. Теперь севернее тебя один только Кибич, так что постарайся с ним не подраться. Хотя... делай, что хочешь. Но чтобы у шеддинцев под ногами земля горела. Все, свободны. Удачи Вам, мужики.
- Надеюсь, ты не собираешся следовать за Хитрым, командир? - Браго задал свой вопрос очень тихо, чтобы остальные солдаты, сейчас спешно готовившиеся к выступлению, не услышали.
- А как ты думаешь? - зло ответил юноша, затачивая кинжалы, - Мы в любом случае идем за ним, так как дорога тут одна. И идем быстрее, так как наши отоспались поболее, а телеги обоза покрепче. Потому и догоним. А остальное от Хитрого зависит.
Браго соскочил с телеги, на которой он сортировал ящики и мешки с провиантом, и сел рядом с Гунульвом.
- Да пойми ты, не воины они все. Нельзя от них требовать, чтобы они взяли да вдруг стали все делать по приказу.
- Научатся, - холодно отрезал полсотенный, - А лучше, если им кто-то подаст пример. Кто-то как мой старый знакомый Браго, который в Ужовом разве что не хрюкал.
- Да ладно тебе, надо же расслабиться. Потом же ты за чарку, выпитую без твоего ведома, на ближайшем буке повесишь.
- А то ты в Дымне пребывал в вечном напряжении. Как хоть получилось, что ты здесь, а Дымна пала?
- Ой-йо, - выдохнул коморничий, махнув в отчаянии рукой, - Да как ты и сказал в тот вечер. Хайне уехал, тот чернявый тоже. Мы отослали гонца в Полторак. А через две недели на взмыленных лошадях сам князь нагрянул. С ним воевода Линас, воевода Полоз... То есть, Полоз потом стал воеводой. Десятка три дружинных... О, чернявый, что возле тебя терся, с ними был.
- Да, - спокойно кивнул головой Гунульв, пряча очередной кинжал в ножны и беря в руки новый, - Зайда быстро пошел вверх.
- И начался тогда такой переполох! Коменданта мигом разжаловали, нас всех трясли, как грушу, выпытывали все да как. А потом начисто разорили подвалы, высматривая, что мы по твоей милости туда натащили. Ну князь и потребовал бумаги...
- А у тебя недобор по всему, что только можно.
- Да нет, - признался Браго как-то обреченно, - Мы же не оформляли все то, что ты перевез, оно и закрыло почти все недоимки. Но пиво с вином ты не перевозил...
- Перевозили то, что наибольшую ценность для войска представляет, - хмыкнул Гунульв, - В первую очередь, это хлеб. В местных лавках и ткани было много, Кьярваль, кажется, именно сукном и торговал... Так что теперь, весь город нужно было вывезти?
- Нет, это все понятно, правильно. Но выпивон... И комендант его жрал в три горла, и я толкал Увару, и Альджис тот с приятелями не раз забегали в подвалы. Короче, нехватка вина была бочек десять. А сукна, про которое ты говорил, как раз куча тюков и лежала, целую сотню бы одеть хватило, я его сбыть через неделю менгурскому каравану собирался. Трясся я тогда, чуть сознание не терял, а потом чернявый подбежал ко мне и сказал, что ткань в подвале он видел, но точно знает, что не грузили ее тогда на лодки. И либо он сдает меня князю, либо я делюсь всем вырученным...
- А много ты нагреб таким делом? - поинтересовался Гунульв.
- За два года - пять сотен золотом.
- Немало, - флегматично заметил Бездельник.
- Мог бы больше, мне от сделки с менгурцами как раз двести монет перепадало, да Вы там все некстати заявились. Обычно война по весне начиналась, наши давали по рогам радгарцам, и все утихало до следующего года. Да что уже говорить, плакали все мои денежки... Все вытряс из меня этот Зайда, а князю он сказал, что ты велел набить целую лодку сукном, ибо эта твоя... - коморничий чуть было не ляпнул "баба", но злой оскал и сверкнувшие яростью глаза командира удержали его от неразумного поступка, - Что девушка твоя жаловалось на жесткую постель, так ты для нее и перегнал.
- И поверили? - хмыкнул отрок, немного удивляясь, что такое объяснение прокатило.
- Про Вас уже всему верили, полсотенный. Балакали, что Вы собираетесь чуть ли не в пасть к дракону залезть.
- Балачки это, Браго, - задучиво ответил Гунульв, безмятежно улыбаясь. Он снова вспомнил Хвергегльмир и жуткую морду Великого Нидхегга, - А потом что сталось?
- А за вино пришлось отвечать. Комендант стал валить все на вас, чернявый возмущался, сошлись на том, что все вылакали шеддинские псы. Но с войска меня погнали, раз я допустил, что у меня по закромам кто-то шарился. Так и спасся, когда Радгарец двинул войска на Дымну. Нашу старушку ведь укрепили, чуть ли не триста человек туда прислали. А Радгарец зимой, в морозы сунулся. Лед тогда стоял крепкий, не проломился, то есть, не сразу проломился, дней через пять, но все равно - из Дымны вид как ладони. До хрена, по слухам, радгарцев под Дымной положили, но те все лезли и лезли. А наши в ус не дули, ждали, пока отступит враг, раз уж его такая дурка взяла...
- Не дурка то, Браго, - вздохнул юноша, - На Севере тогда Черная лютовала, народец бежал от нее, а кормить-то беженцев надо. Со жратвой там туго, они ее даже завозят, так и избавился Радгарец от лишних ртов, набирая в армию всех охочих и отсылая на войну. О потерях он не переживал.
- Эх, тогда бы это знали! А так не отступили ведь, взяли Дымну, пусть и завалили трупами. А потом сожгли. Хорошо, что зимой это было, и дальше радгарцы двинуться не могли. отступили назад. Тут-то наши и спохватились, стали искать помощь. Я ведь, когда меня выперли, явился в Неймман, случайными работенками перебивался. За зиму охлял, еле ноги передвигал, хорошо, что люди добрые не дали помереть. А тут весть пришла страшная, что Дымну взяли. Во все стороны поплыли когги с послами, но пока все было тихо. Радгар выдохся, наши стали раскачиваться.
А весной началось. Сначала Шеддин объявил войну, и на войну призвали всех, кто в рати числился. Чуть было всеобщее ополчение не объявили, да подмога из Айсбурга быстро прибыла, и решили погодить. И это хорошо, а то бы кто тогда хлеб сеял? Потом я уже на отсутсвие работы не жаловался - Неймман только и успевал принимать когги. От народа стало не протолкнуться, союзники, наемники, просто всякий сброд. Городским воеводой нашего Кейстута и назначили, и тот в две недели порядок навел - на всех больших и малых площадях виселиц понаставили, и те не пустовали. Тогда меня и взяли, по пьяному делу в драку полез. А пока я в остроге торчал, радгарцы вновь через Олешку переправились.
Там их уже ждали. Князь приказал всеми силами сбросить радгарцев в реку, но тех несметная сила переправилась. Сеча была страшная, нас разбили, воеводу Линаса тяжко ранили, а радгарцы все же переправились. Народ оттуда сорвался, побежал сюда, рать тоже побежала, и аж до самого Нейммана. Князь кое-кого повесил, а затем стал клепать новые рати, благо в городе от войск было не протолкнуться. Куча дружинных получила повышение, на место Линаса стал Янис, ну и Кейстута не забыли, комендантом лагеря назначили. Он и распорядился собрать из острогов весь наш сброд. Так вот я и отправился отвоевывать Слевию.
Ну а радгарцы прошли сотню верст и стали, дожидаются подкреплений, да и наши уже их готовы встретить.
- Да, плохи дела, Браго, - подытожил полсотенный, задвигая в ножны последний кинжал, - Да ладно, другая у нас задача - разбить здесь Шеддин и побыстрее...
Гунульв резко поднялся на ноги и принялся облачаться в свое снаряжение, крикнув заодно во весь голос:
- Полусотня, подъем! Полчаса на сборы!
- Не рано? - удивился Браго, - Ты же сказал, что в три часа пополудни выходим.
- Ну выйдем на час раньше, что с того? Да и пока наши соберутся еще...
Ненавижу гребанный юкоз! А также - отсутствие кнопки профиль!!!
Айфар, если опять забыл - профиль, грррр, в личке!
Девушка, как вы относитесь к сексу с незнакомым молодым человеком? Негативно?! Ну, тогда разрешите представиться...
Навыки: воин, сопротивление слабой магии.
Артефакты:
Статисты:
Сообщение изменил:Гунульв - Четверг, 05.09.2013, 23:11
|
|
|
| Гунульв |
Дата: Понедельник, 19.08.2013, 21:34 | Сообщение # 25 |
|
|
|
|
оставил постов: 537
|
замечен в:
|
воспет
[ 116 ]
|
|
Offline
|
|
Телеги весело тарахтели по дороге - отдохнувшие кони шли резво. Солдаты тоже были на удивление бодры и веселы - командир сказал, что вечером они доберутся до большого села. О том, что останавливаться на ночлег в Бранной Роще Гунульв не обещал, да и вообще не собирался там делать сколько-нибудь длительную остановку, они не задумывались. О том, что идут по занятой врагом земле - тоже. Тяжелый переход, а затем два дня безмятежного отдыха начисто выбили из их голов мысли о шеддинцах. Все, что им на данный момент было нужно, так это снова лечь пузом кверху (или книзу, в зависимости от предпочтений каждого) и ничего не делать.
Вот и двигалась полусотня быстро, с каждым шагом нагоняя банду Хитрого. К вечеру, по расчетам Гунульва, они должны были догнать "соратников". Тем более, что Хитрый выбирался долго, а вот их поредевший отряд ухитрился собраться на час раньше намеченного срока. Эти же нехитрые расчеты произвели и офицеры, что не добавило им хорошего настроения - на спокойную и предвкушающую улыбку Гунульва они смотрели с тревогой.
К Бранной Роще они добрались поздно вечером, когда красное Солнце уже практически скрылось за горизонтом. Но даже в таком освещении дымы над деревней были видны издалека.
- Оп-па! - встревожился управлявший телегой с провиантом Браго, - Что это здесь было?
- Здесь был Хитрый, - невесело ответил командир, мрачно взирая на зрелище разграбленного села.
- А разве не шеддинцы? - спросил какой-то молодой паренек немногим старше Гунульва.
- Вряд ли. Зачем им жечь, если они уже думают, что захватили эту землю? А Хитрому, как и нам, по-любому необходимо проехать через Бранную Рощу, стоит там шеддинский гарнизон или нет. Из этой деревни три дороги идут в разные стороны, после нее и можно как раз уходить в лес. А сходить с дороги до этого села - бессмысленно.
У ворот частокола их уже ждали. Десяток угрюмых чернобородых мужиков сжимали в крепких руках кто топор, кто дубину, а кто и коротие вилы.
- Убирайтесь! - рявкнул предводитель крестьян, высоченный, немного сутулый мужчина с окладистой бородой, - Проваливайте!
- Да мы же Вас освобождать пришли! - удивленно выкрикнул кто-то из солдат.
- Не нужны нам такие освободители! - угрожающе отрезал мужик, поудобнее перехватывая дубину. На лицах его сподвижников читалось полное согласие с этими словами.
Воини растерянно заозирались по сторонам и даже отступили на пару шагов.
- А ну тихо все! - гаркнул Гунульв, пресекая начинающуюся перепалку, - Эй, почтенный муж, эта красная харя Хитрый куда отправился?
Полсотенный спрыгнул с телеги и через расступившуюся перед ним толпу солдат вышел к мужикам.
- А тебе-то какое дело? - сплюнул "почтенный".
- Гунульв Ульвсон, полсотенный Войска Вилейского, - представился юноша, - Прибыл сюда для зачистки местности от шеддинских банд.
- А кто бы зачистил таких, как ты и твой красномордый дружок?! - выкрикнул в отчаянии молодой крестьянин.
- Что он уже успел натворить? - мрачно задал вопрос Гунульв.
- А что Вы можете, воины, творить? - не менее мрачно ответил предводитель, - Заявился в деревню, перебил шеддинцев, а затем принялся грабить. Скотину увел, погреба почистил, кто сопротивлялся - того избил, а потом и хату подпалил...
- Девушек наших забрали! - вновь отчаянно прокричал парень. Гунульв заметил, что голова у молодого крестьянина перемотана.
- Девок насильно увезли с собой, - подтвердил старший, - В назидание, грил, дабы шеддинцев не пускали. А шеддинцы, дружинник, всего раз в неделю за харчами приходят.
- И что, почтенный, - с холодом в голосе спросил полсотенный, - По душе больше власть Шеддина?
- Да плевать нам, чья власть! - зло рявкнул мужик, - Шеддинцы не подарок были, постоянно гребли себе все, что глаз заметит... Но шеддинцы чужие, а тут свои грабют, будто бы в Радгаре...
- Ясно, - процедил Гунульв, - Так куда эта падла поехала со своим сбродом?
Старший замялся, не зная что ответить. Но недолгую тишину прервал полукрик-полплач парня с перевязанной головой.
- Господин дружинник! - провопил крестьянин, падая на колени, - В Длинную Балку они свернули! Верните мою Гриту, век служить буду!
- Дорогу знаешь? - резко спросил Гунульв, весь подобравшись.
- Знаю! Проведу!
- Давно уехали?
- Да может час назад как...
- Что же, парень, - ответил Гунульв, зло глядя куда-то за спины мужиков, - Служба мне твоя не нада, я и так служу князю и Вилее... Браго, останешся здесь с телегами, загонишь в какой-то двор. Остальные за мной, догоним нашего "уважаемого" союзничка.
- Своих убивать будем? - удивленно выкрикнул кто-то из молодых.
- Да какие они свои! - ответил вместо Гунульва Жила, тот самый костлявый доброволец, что первым пошел на контакт с новым командиром. Несколько недель под властью Шиши привили ему лютую ненависть ко всем бандитам, и по приказу нового полсотенного он готов был без раздумий резать острожникам глотки
- Да! - раздалось еще несколько голосов, - Порубить их всех.
- Но там ведь не только Хитрый! - вдруг выкрикнул Браго, пытаясь образумить (как он сам считал) товарищей - Да и больше их.
- Да хоть сотня! - рявкнул Гунульв, - За разбой и убийства награда одна! А разбой я лично вижу наяву.
Полусотня согласно загудела. Конечно, среди них еще были те, кто сам бы не отказался безнаказанно пограбить, но идти наперекор приказам командира они не решались. Все, кто был против порядков, заведенных Гунульвом, уже покинули полусотню, причем лишь половина сделала это на своих двух.
- Не стоит этого делать, - вдруг раздался голос Слухача, и все тут же уставились на него. Старший следопыт практически не разговаривал ни с кем, кроме своих подчиненных, и уж точно никогда не высказывал сомнения в приказах командира.
- Это еще почему? - холодно спросил Гунульв у заступившему ему дорогу следопыта.
- Это противоречит приказам воеводы, - спокойно пояснил Слухач, - Пока ты в своем отряде казнил, это можно было понять. Но убивать другого, равного тебе по званию, я не разрешаю.
- Вот как ты заговорил, - пробормотал Балек, - Не разрешает он.
- А люди? - зло поинтересовался полсотенный, - Свои же.
- На войне и не такое бывает, - пожал плечами Слухач.
В ярости Гунульв заехал следопыту в челюсть. Будь юноша постарше, Слухач бы отрубился на час-другой, но даже такого удара ему хватило, чтобы повалиться на траву. Впрочем, сознания он не потерял.
- Ты пожалеешь об этом, - без какой-либо злобы заметил княжеский следопыт, приподнимаясь на локте.
- Эй, командир! - веселым голосом, хотя весь его вид был искажен яростью, гаркнул Фагим, - Ты обещал, что только через месяц следопыты нас кинут.
- Что?! - вот теперь невозмутимого обычно Слухача проняло, - Откуда?!
- Что, значит, кинут? - удивился Браго.
- Да господин полсотенный, - пояснил Балек, - Говорил нам на совещании, что следопыты с нами только до того, как здесь все запылает огнем. А огонь запалить должны такие, как Хитрый. Ты тогда под телегой валялся.
- Так мы чо, смертники получается? - дошло до Браго.
- Вы должны выполнять приказ, - процедил следопыт, - И ты не ответил на мой вопрос, откуда знаешь о наших планах.
- А те, кто порешил Ивара Хауксона, значит, тоже все делают по плану, - усмехнулся Гунульв, - И я перед тобой не в ответе. Но если хочешь знать, то ты сам виноват. Меньше бы смотрел на нас, как на ничтожеств - позднее бы я догадался. А теперь слушай меня, следопыт. Стать здесь героем, прикрываясь моей спиной, я тебе не позволю. Командовать полусотней ты будешь, лишь когда положишь меня. Если не собираешся этого делать сейчас, то можешь проваливать к Кейстуту и донести ему. Если будешь преследовать меня - поймаю и повешу на ближайшем дереве. Так что, Слухач, достаешь свой меч?
- Я не все решаю мечом, Гунульв Бездельник, - старший следопыт покачал головой.
- Тогда сдавай оружие. Ты и твои люди.
- Что? - Слухач в изумлении вытаращил глаза. Да и остальные следопыты были ошарашены.
- Сдавай, сдавай. Посидишь в холодной. Я не позволю тебе предупредить Хитрого. Разберемся с этим ублюдком - и я тебя отпущу.
- Без глупостей, твари! - добавил Фагим, зажигая на ладони огонек, - Или сгорите к хелевой матери.
- У тебя большие неприятности, полсотенный, - зло пробурчал следопыт, отцепляя от пояса меч.
Через десять минут следопыты были заперты в ближайшем сарае. Оставив трех человек под командованием Браго охранять их и провиант, Гунульв повел свою изрядно поредевшую полусотню в погоню за Хитрым.
- Они точно прошли здесь! - Юхан от нетерпения аж подпрыгивал. Парня, рвавшегося спасти невесту, приходилось придерживать, чтобы он не наломал дров прежде времени, - Дальше будет небольшой овраг, а за ним большая поляна. Там вообще несколько полян, на одной из них они точно...
Банда Хитрого и в самом деле была неподалеку - из-за деревьев отчетливо слышалась чья-то ругань.
- Ясно, - кивнул головой Гунульв, после чего обернулся к своим людям, - Так, вои, кто из Вас ранее часовых снимал? А то уже сумерки, должны они выставить... Давайте, не скромничайте. Времени нет.
- Ну я снимал, - отозвался Гарг, высокий крепкий старикан с аккуратной, несмотря на последние кочевые недели, седой бородкой, - И тихо двигаться я еще не разучился.
- Ну пошли, Гарг. Юхан, идешь с нами, но ни слова, иначе они успеют подготовиться. Как я дам знак, быстро подходим, а затем нападаем на них. Пошли.
До лагеря оказалось не больше пятидесяти шагов, и троица преодолела их без проблем. И как тут же выяснилось, Хитрый выставлением часовых не озаботился, и вообще, доблестные "защитники" Вилеи только-только закончили обустройство лагеря.
- А где же Грита?! - шепнул Юхан, жадно рассматривая из-за кустов логово бандитов.
- Там. Чуть левее чьи-то голоса, - кивнул подбородком в нужную сторону Гарг. Гунульв с уважением посмотрел на старика - не каждый способен вычленить в шуме гудящего лагеря более слабые звуки. За время перехода Гунульв успел изучить каждого из ратников, но Гарг оставался для него загадкой. Он вообще был единственным из отряда, о ком никто не мог сообщить, острожник Гарг или доброволец.
Осторожно перебежав налево, на небольшой поляне, скрытой от основного лагеря, они увидели четырех девушек, крепко привязанных к деревьям. Сторожили пленниц два ратника из отряда Хитрого. Впрочем, на воинов эти двое уже походили мало, разве что только кольчугами. Один из них, несмотря на теплую погоду, напялил на себя шубу до пят, второй был без сапог. Оба они весело галдели и время от времени нетерпеливо косились в сторону лагеря.
- Ножи метаешь? - на всякий случай задал Гунульв вопрос старику. Ответом ему был отеческий укоризненный взгляд.
Ни шубоносец, ни босоногий не успели издать ни звука, когда из-за кустов вдруг поднялись два воина и метнули в них ножи. Кинжал полсотенного вонзился в сердце босоногому, а широкий матросский нож Гарга распорол горло любителю теплой одежды.
Девицы не сразу сообразили, что происходит, но к счастью, догадались соблюдать тишину, когда Гунульв приложил ладонь ко рту.
- Юхан, - прошептал полсотенный, - Зови наших. Да не ты стой столбом, развяжем мы твою Гриту.
Нельзя сказать, что полусотня приблизилась к месту, где держали девушек, так уж и бесшумно, но бандиты Хитрого так галдели, что ухитрились не услышать. Конечно, у Хитрого были свои следопыты, но те, как успел заметить ранее Гунульв, мирно себе варили кулеш.
- Грита! - Юхан бросился обнимать свою девушку, - Как ты? Что они...
- Нет-нет-нет, - затараторила молодая грудастая крестьянка с двумя длинными черными косами до пояса, причем весьма миловидная, - Они нас только привязали...
- Хотели потом подходить сюда по очереди, когда разогреются, - с отвращением и ненавистью добавила ее подруга.
- Ну так мы их сейчас разогреем, - усмехнулся Гунульв, - Полусотня, рубим всех, кто пытается подняться с места и вообще оказать сопротивление. Мокрица, ты и твои люди с нами.
Мокрица, сельской войт Бранной Рощи, тот самый длиннобородый мужик, что разговаривал с ними у ворот, согласно кивнул.
- У нас в горах не принято прощать такое. Будь их меньше - там бы и полегли. Но драться против такой толпы мы не могли - кто бы тогда отомстил за наших, если бы все мы были мертвы.
- Чего же тогда не встретили за частоколом, как нас?
- А у ворот шеддинцы стояли, - невесело хмыкнул Мокрица, - Спали, если уж честно.
- Ладно, пошли...
Появление на поляне полусотни Гунульва с обнаженными мечами ввело уже начинавших пиршество бандитов в ступор. Всего лишь на какие-то пару мгновений, но этого оказалось достаточно. Оказать ворвавшимся в их лагерь ратникам боевики Хитрого могли лишь поодиночке. А поодиночке их было очень легко перебить.
Среди "солдат" Хитрого было достаточно опытных острожников, которые за свою жизнь научились быстро ориентироваться даже в тех случах, когда их застают врасплох, и часть из них были людьми отчаянными и драки не боявшимися. Но полусотня Гунульва наступала одним клином, а опомнившиеся бойцы Хитрого нападали на этот клин каждый сам по себе. Но не все бойцы опомнились, и не все из опомнившихся взялись за оружие.
Вот Гунульв снес голову почти уже вскочившему на ноги рыжему усачу, вот вошел в чью-то глотку нож Гарга, вот чей-то бритый череп расколол топор Мокрицы, вот кто-то осел на траву, держась за древко вошедшей ему в живот рогатины Жилы. С немалым удовлетворением заметил Гунульв на лице Хитрого страх и растерянность. Краснорожий успел вскочить на ноги, но меч не вытащил - сработала отточенная годами драк и налетов разбойничья интуиция, советовавшая ему не рыпаться.
Первым из банды Хитрого более-менее разумно среагировал старший следопыт.
- Сдавайтесь, сейчас же всех покрошат! - прорал разведчик, - Да сдавайтесь, идиоты, поздно уже за ножи!
Как ни странно, "идиоты" совету вняли. Да и наиболее смелые уже полегли, а те, что очухались позже остальных, не спешили лезть под мечи.
- Скидайте броню, оружие и садитесь в круг! - зло рявкнул Гунульв, - Хитрый, к тебе это тоже относиться.
- Хээээй, Бездельник, - на редкость жалостным и миролюбивым голосом протянул краснорожий полсотенный, - Ты же не будешь убивать пленного, правда ведь? Ты же воин.
- Во-первых, - холодно процедил сквозь зубы юноша, - Я тебе не Бездельник. Да кто ты такой, чтобы называть меня Бездельником?! А во-вторых, я - воин, это да. Но ты, мразь, не воин. И судьба у тебя одна...
- Где Слухач? - прервал вдруг Гунульва следопыт требовательным тоном.
- Сидит под замком. Ты с ним скоро увидишся, когда я отошлю Вас обратно к Кейстуту. Можешь не повторять мне, что я нарушаю приказы, Слухач мне уже говорил. Здесь я решаю, что правильно и законно, я, моя честь и мой меч. А теперь пора вершить суд.
- Я могу рассчитывать на то, что мое звание избавит меня от незаконного осуждения? - влез в разговор высокий молодой мужчина в длинном плаще. И пусть выглядел он весьма высокомерно, этот колдун (а это был именно отрядный колдун Хитрого) все же явно боялся.
- Это как я решу!- отрезал Гунульв, - Мокрица, что делал сей достославный муж во время налета?
- Стоял сложа руки, - ответил мрачно войт, - Смотрел.
- И своих даже не пытался остановить. Виновен ты маг. Не на казнь, но виновен. Так, войт, а кто из этого сброда убивал твоих односельчан и хватал девок за волосы?
Бандиты принялись наперебой кричать оправдания, но староста, злорадно играя кустистыми бровями, тут же указал главных обидчиков. Таковых оказалось всего шестеро, но это не потому, что Мокрица страдал забывчивостью. Память у горца и в самом деле была хорошая. Просто остальные ублюдки уже получили свое, когда пытались дать отпор.
- Этих - в петлю!
Услышав окончательное решение юноши, бандиты что-то закричали, кто возмущенно, а кто и едва ли не плача. Но ратники Гунульва быстро вытащили кого нужно из круга и поволокли их к высокому дубу, неясно как выросшему в этой местности до таких размеров. Но сейчас такой великан оказался весьма кстати.
Через несколько минут все было кончено - шестеро бандитов, немного подергавшись, когда из под них выбили бочонки, отправились на встечу к Хель.
- А с тобой, Хитрый, - холодно протянул Гунульв, с удовлетворением глядя на висящие тела, - Разговор отдельный. Знаю, твой следопыт сейчас скажет, что я не имею право убивать равного мне по званию, но это нарушение я беру на себя.
- Да ты че... - начал было Хитрый, но кулак Балека тут же выбил из него все хамство, - Господин полсотенный Гунульв, мы ведь приказ воеводы не нарушали. Кейстут нам не запрещал резвиться...
- И что? Это отменяет то, что ты - редкая тварь, Хитрый? Нет. А потому я тебя казню, и плевать мне, нарушаю я что-то или нет, разрешено ли тебе грабить и жечь или нет. Просто потому, что я считаю это нужным, правильным и справедливым! На бочку его и привязать к дереву! Руки и ноги в стороны.
Несмотря на все попытки Хитрого посопротивляться, незадачливый вожак бандитов вскоре был крепко привязан к стволу дуба, стоя ногами на большой бочке.
- Есть у радгарцев, хоть и не люблю я эту страну, один хороший обычай, - произнес полсотенный с некоторой долей торжественности в голосе, - Прибивать особо ярых разбойников ножами к дереву.
Вытащил из-за пояса кинжал, Гунульв метнул его в краснорожего. Лезвие пришпилило ладонь Хитрого к коре дуба, и острожник взвыл от боли.
- Кто считает нужным - пусть метнет. Нет - не обижусь. Удовольствия в этом мало, но необходимость есть.
Не все из полусотни приняли участие в казни, но Балек, Фагим, Жила, Гарг и многие другие посчитали своим долгом последовать обычаю, как и Мокрица со своими односельчанами.
Не все попали с первого, да и второго раза, но это лишь добавило мучений Хитрому. Страшно глядеть на очередное хмурое лицо и гадать - этот ли человек прервет твою жизнь.
Но, наконец, все желающие метнули ножи, и Гарг с удивительной для его возраста ловкостью вскочил на бочку с невесть где взятым молотком.
- Живой еще, - удовлетворенно заметил дед, - Но это ненадолго.
И старик принялся заколачивать кинжалы как можно глубже в тело Хитрому, и с каждый его удар сопровождался глухим стоном острожника.
- Спасибо, Гарг, - кивнул головой Гунульв, когда старик закончил свою работу, после чего обратил свой взгляд на оставшийся в живых людей Хитрого, - Ну что, наволочь, будем считать, что Вы прониклись. Еще одно такое развлечение - и Вас ждет тоже самое. Теперь что касается вашей судьбы... Отдал бы Вас под команду Ваших же следопытов, да только не переживете Вы тогда следующий месяц. А потому я поведу Вас в самое пекло боя. Кто выживет - тот заслужит мое прощение и сможет начать свою службу заново.
Юноша вздохнул, после чего заговорил более спокойно:
- Войт, отошли своих в деревню, а сам пока останься здесь - надо поговорить. Балек, пошли с ними четверых, пусть помогут Браго переместиться с его грузом сюда. Следопыт, я в скором времени напишу письмо Кейстуту, передадите его воеводе в руки, когда твоего приятеля из сарая выпущу. И без глупостей, нужно будет - я Вас и в детинце князя достану. Ты, маг, переходишь под командование Фагима. Он тебе объяснит, что к чему. Всем полчаса на отдых. Маги, Балек, Мокрица - идем на совет.
Ненавижу гребанный юкоз! А также - отсутствие кнопки профиль!!!
Айфар, если опять забыл - профиль, грррр, в личке!
Девушка, как вы относитесь к сексу с незнакомым молодым человеком? Негативно?! Ну, тогда разрешите представиться...
Навыки: воин, сопротивление слабой магии.
Артефакты:
Статисты:
Сообщение изменил:Гунульв - Воскресенье, 10.11.2013, 01:39
|
|
|
| Гунульв |
Дата: Суббота, 24.08.2013, 16:59 | Сообщение # 26 |
|
|
|
|
оставил постов: 537
|
замечен в:
|
воспет
[ 116 ]
|
|
Offline
|
|
- Итак, господа младшие командиры Войска Вилейского, - мрачно сиронизировал Гунульв перед собравшимися у небольшого костра офицерами, - По результатам деятельности обоих отрядов могу сказать, что осталось у нас в живых 61 человек, 32 из нашей полусотни и 29 из остатков отряда Хитрого. Впрочем, это все теперь наша полусотня, банду Хитрого я своей волей расформировываю. И вот теперь можно подумать и о том, чтобы заняться нашим основным делом - резней шеддинских гарнизонов. Скажи, войт, как скоро и откуда к деревне придут шеддинцы.
Мокрица задумался ненадолго. Сплюнув в костер, староста степенно и медленно заговорил:
- Дымы они с горы увидели, не могли не увидать. но и на ночь глядя послать гонца вызнать все, а то и целую толпу, дабы порядок навести... Не знаю, но чтобы ночью спуститься с горы...
- А много их? - быстро спросил Фагим.
- Да сотня где-то есть. Ну, восемь человек наши "гости" укокошили, но их больше чем Вас всех.
- А с какой это горы им виднее? - спросил полсотенный.
- Да есть тут старая крепость на скале. Скорее это даже башня с частоколом.
- И много туда влазит народа?
- Человек двадцать-тридцать. Ну да они по деревням сидят, в башне их немного.
- Сколько дорог ведет к башне? Сколько идти?
- Одна. Минут двадцать.
- Там есть опасные места под дороге? Из замка можно ее перекрыть стрелами?
Над этим вопросом Мокрица задумался посильнее. В конце концов, он не был воином и не мог точно сказать, насколько то или иное место пригодно к обороне.
- Нет, - ответил в конце концов войт, поглаживая бороду, - Где-то достать можно, но не везде. Там рощи по обочинам, уступы разные...
- Скала, говоришь? - переспросил Гунульв, задумавшись, - Обвал устроить можно?
- Не думаю...
- Можно!
Сказали одновременно Мокрица и Фагим. Все дружно уставились на мага.
- Ты можешь вызвать обвал?! - спросил здоровяка его товарищ по ремеслу.
- Я маг земли, браток!
- Настолько сильный? - неверяще спросил молодой колдун.
- Я?! - возмущенно-насмешливо воскликнул Фагим, - Да я порву голема! Голыми руками!
- Что же, поверим, - подвел итог Гунульв, - Делать нечего, придется штурмовать это крепостенку, пока туда не подтянулось человек сорок-пятьдесят. После чего ждем штурма и вызываем обвал.
- Рисково, - осторожно заметил молодой маг, - А, может, как и задумывалось, в лесу захоронимся?
- Будь у меня под рукой тридцать разведчиков, а не шестьдесят полуобученных ратников, я бы так и сделал, как бишь там тебя...
- Торкус, - представился маг, скривившись от фамильярности комнадира.
- Так вот, Торкус, - продолжил Гунульв, - Не следопыты мы. Я и сам не следопыт. А наши разведчики нас покидают. И хорошо, что покидают сейчас, а не тогда, когда нас со всех сторон обложат. Не потому что боятся - приказ у них такой, мы для них - расходное мясо. А даже если бы и остались, тоже ничего хорошего бы не произошло. В бой бы они не лезли, на этот счет есть приказ Кейстута, и уже через две недели их бы все остальные люто ненавидели. И что тогда делать?
- Сидеть тихо, как мыши? - предложил Торкус неуверенно. Гунульв лишь отрицательно покачал головой. Остальные пока в разговор не лезли, зная характер командира, а те вопросы, что их интересовали, пока озвучивал колдун.
- Не выйдет, - ответил полсотенный, - Во-первых, начнем голодать. Во-вторых, все равно найдут. В-третьих, личный состав будет разбегаться. В-четвертых, скоро шеддинский конунг пришлет сюда армию. Чем больше мы положим здесь шеддинцев и порушим их лагерей, тем дольше протянем, когда здесь начнется настоящая война. И в-пятых, подкреплений нам не будет - у нас идет большая война на востоке. Я уже говорил своим командирам и тебе скажу. Только безжалостная и беспощадная рубка, пусть и с большими потерями, нас спасет.
- Знаешь, командир, - вдруг заговорил Фагим, - Хоть пока твое предсказание сбывается, но что мешает найтись такому же умному у шеддинцев?
- Не мешает, - ответил Гунульв, не задумываясь. Моменты будущей кампании он уже не раз успел обдумать, - Но для того, чтобы действовать, необходимо сначала все внимательно разузнать и разведать. Шеддинцы пока не знают, сколько нас сюда заявилось и как именно мы разбросаны по провинции. А потому сначала будут действовать осторожно - строить форты, ловить банды... И когда разведают, то будут действовать.
- И что бы ты сделал на месте шеддинского воеводы? - тихим голосом спросил Балек.
- Для начала бы все разведал. И когда понял бы планы Кейстута, то разделил бы войско на две части. Меньшую бы послал захватывать любой ценой и удерживать потом до конца перевалы, причем, скорее всего, на юге. На севере можно и в окружение угодить, если войска из центральной части страны подтянутся, а Змиевград взять - дело непростое. А остальные войска захватили бы все важные пункты по дороге из Шеддина к перевалам. И вот тогда можно ворваться в Красную Вилею, после чего уже именно нам придется сматываться отсюда. Или атаковать шеддинские укрепления без надежды отбить.
- А воевода об этом знает? - усмехнулся Фагим.
- Знает, - отрезал полсотенный, - Потому на юге так много наших войск, и командиры там толковые - Малик Буйный и Бренгар Рубака. Не удивлюсь, если юг разорят вчистую, чтобы шеддинцам было труднее наступать. Умен Кейстут Окаянный. Жалости в нем и на ложку не наберется, а вот ума палата, чего тут спорить. И хоть готов нас всех здесь положить, но надеется, что на нас шеддинцы потратят немало сил и времени. А потому этой ночью штурмуем крепость на скале. Мокрица, можешь зажечь какой-то ненужный сарай, чтобы его с горы видели?
- Зажгу, - кивнул староста, - Я пошлю с Вами проводника, он Вас на гору проводит.
- Благодарю тебя, войт, но скажу откровенно - нас отсюда могут выбить начисто, да или мы сами отступим, а шеддинцы могут начать мстить тем, кто явно нам помогал. Явно, а не тайно.
- У нас тоже есть честь, командир, - глухо произнес Мокрица, уткнув взгляд в костер, - Пусть и не воины мы. Мы поможем тебе и твоим людям в этой борьбе.
- Да будет так, - кивнул Гунульв, поднимаясь, - Первыми на штурм пойдут люди Хитрого, дабы заслужить прощение, затем все остальные. Да, Торкус, ты тоже не избежишь боя. Фагим - ты от боя держишся подальше, нам понадобятся твои силы. Балек, я буду впереди, с нашими мародерами, потому нашими руководишь ты. насколько я слышу, подъезжают телеги с нашим коморничим. Что же, подъем. Нас ждет тяжелая ночь, да и день будет кровавым.
Они ползли. По камням, пыли и иногда по траве бойцы объединенного этим вечером отряда медленно ползли по дороге на горную крепость. Пусть не везде - где-то скальные уступы надежно прикрывали их от взора излишне глазастых часовых, время от времени луну закрывали тучи, и можно было перемещаться более быстро, но большую часть пути от подножия ратники преодолели на своем брюхе. А это очень и очень нелегко, особенно со скарбом за плечами.
И хотя к самой горе полусотня подошла довольно быстро, наверх, до последней придорожной рощи они добрались, когда уже было три часа пополуночи.
- Дальше поворот, за ним крепость, - проговорил Юхан. Даже он, потомственный горец, изрядно устал от такого подъема.
- Значит так, - сказал Гунульв, сбрасывая с себя меч и юшман, - Я пойду первым. Попробую открыть ворота... Юхан, давай свою свитку... Когда я дам знак - будьте готовы быстро бежать к воротам. Если в кого прилетит стрела, две, три - не останавливайтесь. Остановитесь и побежите назад - положат всех. И особо для бывших бойцов полусотни Хитрого: побежите - казню. Без оговорок. Я пошел, а Вы приготовтесь и следите в оба.
Бойцы, не до конца еще отошедшие от тяжелого марша на собственном брюхе, только вяло закивали.
- Да, мужики, - "ободрил" своих Гунульв, - Война - это не только бравая схватка с врагом, но и куча долгой, тяжелой и изматывающей возни.
- Что-то я не заметил, что ты сам ею занимаешся, - усмехнулся Фагим. Колдун был единственным, кто осмеливался шутить с полсотенным.
- Я как командир занят другими делами, - оскалился Гунульв, одевая сапоги горца, - Но и будучи отроком в дружине, тоже успешно избегал того, чего не считал нужным. За то когда-то и прозвали Бездельником. Но можете не питать сладких грез, мужи оружные, Вам-то я никаких послаблений не позволю.
Спрятав под свитку кинжалы, Гунульв пополз из рощи назад. Преодолев таким способом несколько десятков шагов, юноша встал, отряхнулся, перевел дыхание, а затем побежал к форту.
Часовой на барбакане заметил его, но бежащий со всех ног подросток не выглядел угрозой для крепости. Едва Гунульв преодолел половину пути, голова часового скрылась за частоколом - шеддинец спустился будить остальных караульных.
- Дядечка, откройте! - прокричал Гунульв, подбежав к крепости и с силой пробарабанив в деревянные ворота.
- Тихо там! - гаркнули ему в ответ, - Гарнизон побудишь!
- Дяденька! - уже тише проговорил отрок, постоянно сбиваясь на каждом слове, - Там нас опять грабют.
- То-то дымы стоит с вечера. Кто хоть грабит?
- Дык свои! То есть вилейские. Ой, я хотел сказать, ольгердовы окаянцы. Дяденька, ну сделайте хоть что-то, второй раз уже. Идут да идут.
- А ну подожди, малой! - раздался вдруг другой голос, более молодой и твердый, - Сейчас откроем.
Через несколько мгновений ворота крепости и в самом деле открылись перед Гунульвом. За воротами его встречали двое - молодой крепкий парень с гордо выставленным вперед квадратным подбородком и его более зрелый товарищ, в котором полсотенный опознал часового.
- Давай подробнее, что там стряслось, - приказал молодой, - И не ори ты так, командир проснется - мало никому не покажется.
- Дык как не орать? - удивился отрок, широко раскрыв глаза, - Нас пограбили-пожгли, да и Ваших, кто в деервне был, порубили. Жуть что творилось. он у Головы весь дом...
- Да к Хель твоих селян! - прошипел молодой ратник, - Когда это было? Кто из наших выжил?
- Никого. Мы даже не поняли, кто вообще пришел. Думали, что снова кля... то есть, воины шеддинские еще пришли на постой. А когда те вдруг своих начали резать, то поняли, что не те. Ну первые почистили маленько, да что там, обобрали до нитки. А потом той же дорогой, но ночью уже, еще и вторые приехали. Баяли, что освобождать пришли. Дак так, если еще кто пройдет и наосвобождают, то освобождать-то уже будет нечего. вот староста и прислал меня, сбегай к башне, что на скале да позови их сюда. Ну вот я здесь.
- И что? - злобно, еле сдерживая ярость, произнес молодой шеддинец, - Что же вечером никто не прибежал.
- Дык они нас от этих проглотов избавили, для такого и пару свиней не жалко. А когда вторые пришли, то это уже перебор.
Реакция шеддинцев на "проглотов" была предсказумемой. Оба побагровели, что было видно даже при свете факела, что держал часовой, и некоторое время молча стояли, еле успокаивая себя, дабы не порешить сгоряча раньше времени важного свидетеля. Пока солдаты приходили в себя, юноша быстро оглядел внутреннюю часть крепости.
За воротами деревянного частокола располагалась небольшая сторожка, из приоткрытой двери которой лился слабый свет свечи. Напротив ворот, если преодолеть небольшой внутренний двор, располагалось каменное строение с довольно высокой башней, на которой тоже стоял часовой. Сама башня была тоже из камня, но с деревянным навесом, дабы часовому не пришлось мокнуть от дождя. Кроме этого у стен скромно ютилось еще два маленьких здания, судя по их затрапезному виду - какие-то хозяйственные пристройки.
"Дозорного на башне не снять, к нему не доберешся. Придется брать штурмом..."
- Может, разбудим командира? - спросил у своего товарища часовой с факелом, -А, господин десятник?
- На хрена? - зло ответил тот, - Мы же не полезем ночью в эти леса. С утра подтянуться наши с окрестных сел, возьмем проводников и вырежем этих гостей. Ты слышал, малой? Бежи к своему старосте, скажи, пусть готовит, будем ловить Ваших "освободителей". Не нравилась власть конунга Хельми? Вновь в Вилею захотелось? Ну так и ешьте полной ложкой!
- Но дяденька! - вскричал отрок, - Мне староста всыплет, если я не приведу подмогу!
- Не беси меня, парень! - прошипел-прорычал десятник, - Когда наших резали, то руки потирали, а когда Вас грабили - так подмоги захотелось?! Да я бы тебя щас сам хлыстом перетянул! И перетяну и тебя, и твоего старосту, и всю деревню, ежели завтра проводников не будет. Кузич, выпровади мелкого и закрой ворота!
Десятник развернулся и зашел в сторожку, а Кузич грубо взял Гунульва за плечо и потащил за ворота.
С факелом в одной руке, с отроком в другой, да еще и смотря вперед, а не на "посланца", шеддинец открыто подставился под удар. Он не успел ни то, что ничего предпринять, но даже и почувствовать, когда Гунульв воткнул ему нож в сердце. И ножен падающего Кузича полсотенный выхватил меч, а из разжатых пальцев - факел, которым и замахал перед воротами, подавая своим сигнал.
Часовой на вышке, к сожалению, не спал.
- Тревога!!! - раздался отчаянный крик часового. За ним тут же последовал вопль Гунульва:
- Вперед, мать Вашу! Или на осинах развешу!
Никаких осин в Слевии отродясь не росло, но юноша проорал это для того, чтобы вилейцы поторопились. Позади, за воротами раздались шум и крики, а вслед за ними и топот множества ног.
Из двери караулки выскочил десятник с уже обнаженным мечом. Гунульв ткнул ему в лицо факелом, и шеддинец отшатнулся, чтобы не обжечь лицо. Это ему удалось, но от удара мечом в живот он уже не увернулся.
Дозорный на вышке тем временем натягивал тетиву.
- Наверху лучник! - проорал Гунульв, влетая в караулку. Там его уже ждал полусонный шеддинец, который, похоже, еще минуту назад отсыпался перед свои заступлением в дозор. Но дрема дремой, а оружие воин вытащить успел. Громко зазвенели клинки, и в небольшом помещении этот звук заглушил даже топот и вопли приближающейся подмоги.
- Командир, где ты? - веселый бас Фагима ни с чем нельзя было перепутать.
- Казарму штурмуйте! - рявкнул Гунульв, пронзая грудь противника, - Лучника снимите!
- Дак уже! - притворно удивился Фагим.
Выскочив во двор, полсотенный и в самом деле увидал горящую верхушку башни. А также умирающего вилейца из отряда Хитрого, которому не повезло получить стрелу от дозорного. Впрочем, этого и стоило ожидать - промахнуться по такой толпе было невозможно.
- Ты? Торкус? - требовательно спросил Гунульв у мага, следя взглядом, как "штрафники" что-то улюлюкая бегут к казарме.
- На пару, - признался молодой колдун, - Мастер Фагим сильнее, мне без него такое заклинание не осилить...
- А мастер Фагим помнит, что ему скалу рушить? - зло спросил юноша.
- Да обрушу, командир, делов-то! - отрядный маг развел руками словно купец, расхваливающий разложенный на прилавке товар.
- Смотри, Фагим, не я проверю - шеддинцы.
Тем временем, вилейцы уже добрались до казармы. Гунульв только покачал головой, наблюдая за гурьбой, что добралась до дверей и теперь бесцельно толпилась у стены, теряя драгоценное время. В той ораве смешались в кучу и "штрафники", и его люди. Впрочем, все те, кто выживет в этом бою, и будут его людьми
- Ломай дверь! Пока не проснулись - ломай дверь! - проорал юноша, зная, что шеддинцы уже и проснулись, и приготовились к бою, - Остальные - за мной.
"Остальные", маги да десяток солдат, владеющих луками, вслед за Гунульвом оббежали по широкой дуге здание и зашли с боку, со стороны короткой стены.
Из одинокой тут же бойницы вылетела стрела. Повинуясь какому-то неясному чувству опасности, Гунульв бросился на землю. Стрела пролетела над его головой и лишь чудом не задела ногу одного из лучников.
До стены было не больше десяти шагов, и юноша метнул кинжал. Не ожидавший такого хода лучник не успел отступить вглубь казармы, и получил в грудь изделие неизвестного рагдарского кузнеца.
- Торкус, бей в бойницу! К стене, чтобы Вас не перестреляли! Станьте сбоку от бойни и тычьте туда чем-то, когда кто-то высовывается!
Совет командира немного запоздал - из бойниц уже понеслись стрелы, и несколько человек было убито наповал. Кто-то сам догадался отпрянуть к стене, кто повиновался приказу, но большая часть так или иначе ушли из зоны обстрела. А из десяти человек, в панике бросившихся назад, до сарая или ворот добежали только пятеро - остальных шеддинцы просто и незатейливо перестреляли.
Тем временем Торкус уже запустил огненный шар в бойницу, и изнутри казармы послышались крики боли и ярости. Влед за шаром туда наугад метнул нож и Гунульв. Вероятность того, что он кого-то уложит была невысокой, но главным на данный момент было выкурить противника из укрепления.
Впрочем, шеддинский командир тоже прекрасно понимал, что если его отряд проиграет бойницы, то нападающие их сами перестреляют. И едва Гунульв успел отскочить в сторону после своего броска, как из казармы раздался хриплый крик.
- В атаку!
Так как бойцы Гунульва были в основном у стен, шеддинцы без проблем вырвались во двор.
- Руби их! Их мало! - прокричал полсотенный, огибая угол казармы и влетая в начинающуюся драку, - Эй, за сараями, не спать!
Те пятеро, что уцелели при паническом "отходе", приказа послушались и тоже бросились в схватку. Правда, добежало из них только четверо - одно достала стрела из бойницы. Через мгновение Жила своей рогатиной оборвал жизнь задержавшегося в здании стрелка.
Схватка во дворе была скоротечной. Едва Гунульв проткнул бок ближайшего шеддинца, как через мгновение Балек насадил на меч коменданта форта. А еще через несколько секунд были добиты последние защитники.
- Победа! - довольно гаркнул Браго. Насколько юноша заметил, бой коморничий провел бестолково, и меч Барго не был обагрен вражеской кровью, но труса он не праздновал. Крик молодого воина подхватили остальные.
Гунульв уже собрался было открыть рот, чтобы объяснить солдатам, какой же ценой им досталась победа, и чем плохи они как воины, но видя радость даже на лице Балека, промолчал.
А вот Фагим был не из тех, кто принимает фактор боевого духа во внимание. Зато во внимательности и умению трезво оценить обстановку ему было отказать нельзя.
- Победа? - негромко переспросил маг, глумливо усмехаясь, - Еще одна такая победа - и надо будет уносить ноги отсюда.
- Уносить ноги, - так же негромко, но жестко и твердо ответил Гунульв, - Мы отсюда не будем. Возьми пару целовек с факелами, осмотри скалу.
- Да видел при луне...
- Тогда пощупай. Ошибки быть не должно. И не мешай бойцам радоваться, я потом им сам разъясню, что нас ждет.
- Как скажешь, командир, - насмешливо хмыкнул кудесник воровского разлива и развернулся, чтобы уйти.
- Фагим! - окликнул полсотенный колдуна, когда тот сделал пару шагов. Маг тут же обернулся и выжидательно посмотрел на Гунульва.
- Ты правильно все понял. Все будет именно так, как я скажу, - припечатал юноша, сверля мага взглядом.
Фагим скривил рот в угрюмой улыбке, отчего его лицо стало еще более злобным и жутким, но все же медленно кивнул. А затем вновь развернулся и зашагал к воротам.
Ненавижу гребанный юкоз! А также - отсутствие кнопки профиль!!!
Айфар, если опять забыл - профиль, грррр, в личке!
Девушка, как вы относитесь к сексу с незнакомым молодым человеком? Негативно?! Ну, тогда разрешите представиться...
Навыки: воин, сопротивление слабой магии.
Артефакты:
Статисты:
Сообщение изменил:Гунульв - Пятница, 30.08.2013, 00:09
|
|
|
| Гунульв |
Дата: Пятница, 30.08.2013, 00:08 | Сообщение # 27 |
|
|
|
|
оставил постов: 537
|
замечен в:
|
воспет
[ 116 ]
|
|
Offline
|
|
Рассветное солнце вставало над вершинами гор, в Бранной Роще кукарекали первые петухи, приученный нелегкой жизнью к бережливости бывший крестьянин Жила аккуратно тушил факела, а самый большой "факел" - верхушка башни - уже и сам дотлел. И в это, в сущности, прекрасное утро шестеро мужчин в весьма мрачном настроении собрались за столом в полусгоревшей казарме.
Пятеро - это маги, старший десятник, коморничий и сам Гунульв. Шестым участником совета был Гарг. Опыт старика, на взгляд юноши, перевешивал его покрытое мраком прошлое, и его совет мог быть весьма ценен.
- Итак, семнадцать убитых, семеро раненых, - спокойно произнес Гунульв, смотря в окно, как солнце заливает алым светом вершины далеко на юге, - На нашей стороне были внезапность и численное преимущество. Ошибок в бою было допущено немало.
Лучше всего показали себя маги. Фагим, конечно, поступил не по приказу, метнув огонь, но тем не менее, его решение в тот момент оказалось верным. Дозорного должны были снять лучники, но если бы они первый залп от волнения дали бы в молоко, атака могла бы вообще захлебнуться.
Бойцы наши, думаю, все это уже заметили, показали себя не с лучшей стороны. По сути, наша полусотня - это неорганизованная толпа недообученных горе-вояк.
А, значит, Балек, что это наша с тобой вина. Не только наша, конечно, бросать в бой человека без подготовки в год-два минимум - это послать его на верную смерть, не в первой схватке голову сложит - так в третьей. Твоя вина, что ты не сумел организовать парней и те не выломали дверь...
- Балек приказал, - заметил Гарг, - Но мы засов не смогли выбить.
- Надо было пустить вперед пару наиболее сильных и тяжелых воинов. Впрочем, наш старший десятник это все же успел приказать Теленку, правда, исполнить Теленок это не успел, хорошо хоть, что сам уцелел. Я не осуждаю тебя, Балек, ибо и в этом, да и во всех потерях наибольшая вина - моя. Это я должен был предусмотреть, что бойцы расстеряются, и зная, что у тебя нет нужного опыта, отдать тебе соответствующие распоряжения.
- Я думаю, я не совсем подхожу на свою должность, - спокойно заметил бонд.
- А лучше тебя нет варианта. Я тоже не лучший командир, но тут вообще без вариантов, - усмехнулся Гунульв, - И я верю, что ты справишся со своей ношей. Просто ты должен понять из этого боя, что все предусмотреть нельзя, и иногда решения приходиться принимать буквально на бегу. И что не совсем верное решение лучше, чем вообще никакого. С другой стороны, и это главное, ты их поднял в атаку на форт. А остальному... а остальному нам предстоит научиться, и Вам всем, и мне...
- А больше всего бойцам - в них не вбиты нужные рефлексы, - задумчиво добавил Фагим, - Мы каждый бой будем нести такие потери...
- Замечу, что одной из главных целей мы добились - люди Хитрого отплатили кровью за свою жизнь, - добивал Гарг, - Наших погибло только трое из тех семнадцати. Но те из другой полусотни, что выжили, уже с нашими неплохо, мирно...
- По-семейному, - хохотнул Фагим, - Войско - это одна большая семья. Так ведь, командир?
- Семьи, маг, бывают разными. Как и магия. Кстати, что там со скалой?
- Обрушу! - ухмыльнулся колдун, - Но затем с меня многого не жди.
- Изрубим врага - будем прорываться к южному сейду, пока он наш. Торкус, что там с ранеными?
- Выживут, но им необходим постельный режим, - ответил молодой маг. Он выглядел весьма утомленным, события этой ночи его изрядно вымотали, и то, что битва еще не закончена, нисколько Торкусу настроение не поднимало.
- Чего? - переспросил Браго, не поняв смысла последней фразы.
- Отлежаться парням надо, - пояснил Гунульв, - Ладно, неделя отдыха будет, подлатают их местные знахарки, а мы чему-то подучим парней, добровольцев наберем, новости узнаем... Ладно, пошли спать. Гарг, побудешь за старшего, сменишь через час дозоры. Если наши гости попрут толпой - будишь. Но раньше полудня они на приступ пойдут вряд ли.
Старший десятник Балек осторожно переступил порог коморки, где изволило отдыхать его непосредственное начальство.
- Командир, - негромко окликнул бонд юношу. Именовать "господин полсотенный" отрока, который был младше его более чем в три раза, Балеку было не с руки, впрочем, Гунульв этого и не требовал. Но и по имени никому не позволял себя называть, даже старому знакомцу Браго и отчаянному головорезу Фагиму.
- Пошли уже? - юноша моментально проснулся и сел на лежанке, - Много их?
- Больше, чем сотня, - хмуро сообщил бонд, - Ошибся Мокрица.
- Значит, горящую башню заметили издалека, и еще подтянулись, - Гунульв встал на ноги и принялся облачаться, - Уже давно за полудень?
- Часа два как, - пожал плечами Балек, - Гарг разбудил меня за час до полудня.
- Мать его, сколько их там, - на пороге нарисовалась громадная фигура Фагима, - Если всех не свалим...
- То будем защищать форт! - отрезал командир, - Ты подобрал место, где тебе проще устроить обвал?
- Подобрать-то подобрал, - по лицу мага было видно, что он изрядно взволнован, - Обвал будет мощным, но потом я без магии, комнадир. И я не люблю, когда у меня нет козырей в рукаве.
- Видишь ли, Фагим, - весело оскалился юноша, - Мы, вообще-то, не твои дружки-бандиты. И не прирежем тебя, когда ты будешь без магии, дабы отыграться за какие-то прошлые обиды. Иди готовся, только осторожно. Как сделать так, чтобы они дружно попали под обвал, это наша забота.
- Все? - сплюнул за дверь маг, - Вряд ли. Их только что еще человек тридцать подошло, и они остановились.
- Одним отрядом?
- Та да. А че?
- И командир пришлых начал командовать?
- Ага. Это хреново?
- Если их всех положим - это очень хорошо.
- А если не положим? - обеспокоенность Фагима сменила его обычная насмешливость.
- Должны. Давай маг, ты и есть наш козырь в рукаве.
Еще утром было обговорено место, где "козырь" должен был вызвать обвал - высокий скалистый утес над одним из наиболее широких участков дороги. Фагим аккуратно отправился в путь, а Гунульв подозвал Балека.
- Видишь, идут? Командуй залп.
- Промажут.
- Это понятно. Но раза с третьего все же кого-то заденут. Вот тогда и посмотрим, что шеддинцы предпримут.
Первый залп и в самом деле прошел мало того, что мимо, так еще и вразнобой - семь недолетов, три перелета.
Но командир шеддинцев не стал ждать, пока бойцы Гунульва вдруг научатся попадать в цель - наступавшие по команде подняли вверх щиты, чтобы защитить свои головы и плечи от стрел.
- Бывает, - пожал плечами полсотенный, - Балек, возьми двадцать человек и все свободные луки. Идешь к той роще. Наши гости должны застрять под утесом всей толпой. Если обвал не накроет всех, кто спереди - быстро отступай в крепость, не рискуйте зря. Быстрее.
Следующими залпами командовал сам Гунульв, хотя он сам бы предпочел на этом месте Хайне Лирника. Шесть залпов подряд практически не нанесли потерь шеддинцам - лищь один из них случайно получил стрелу в шею и покатился с горы, да несколько человек были ранены в руку или ногу. Но пользу даже такая стрельба принесла - нападавшие сгрудились в колону.
Внезапный порыв ветерка смел часть золы с верхушки башни, и пепел засыпал сапоги юноши. Отряхнувшись, Гунульв в очередной раз махнул рукой - и стрелы вновь вонзились в щиты шеддинцев.
Воины Хельми до утеса поднимались добрых полчаса, но потеряли при этом очень немногих - сказалось небольшое количество лучников у вилейцев, их подготовка, а также достаточно большое расстояние от верхушки горы до ее подножья.
Зато когда первые ряды шеддинцев выбрались из-за утеса, залп спрятавшихся в роще бойцов Балека уложил сразу троих.
Нападавшие замешкались и отступили на несколько шагов назад, выходя из-под обстрела.
Что творилось под утесом, Гунульв не видел, но очень надеялся, что строй шеддинцев смешался. Задние ряды без каких-либо потерь перенесли еще два залпа и, что очень обрадовало полсотенного, поспешили под защиту каменного навеса.
Но едва последние шеддинцы почти уже скрылись из вида, как командир нападавших сумел перестроить своих солдат. Из-под утеса шеддинцы вышли вполне правильным для такой ситуации строем - передние и крайние солдаты прикрывали себя щитами, те, что в центре, держали щиты над головой.
Конечно, круглые щиты не могли обеспечить должную защиту этой "коробке", и будь у Гунульва три десятка отличных лучников с толковым командиром, строй шеддинцев бы рассыпался не дойдя до рощи. Но у Гунульва был маг земли, и полсотенный очень надеялся, что тот и в самом деле мог порвать голема голыми руками.
- Фагим! - проорал юноша во всю мощь своего голоса.
Первые несколько секунд ничего не происходило, разве что сидевшие в роще стрелки Балека дали еще один залп, уложив человек пять.
"Молодцы, не стали глазеть, рухнет скала или нет..." - успел подумать Гунульв, как вдруг раздался грохот.
Верхняя часть утеса вдруг стала сползать вниз. С тревогой наблюдал полсотенный, как Фагим со всех ног бежит вверх, чтобы обвал не захватил за собой и самого мага.
Но колдун успел, а вот шеддинцы нет, хотя и те тоже принялись разбегаться. Громадный кусок камня рухнул на дорогу, став каменной гробницей для нескольких десятков человек. Те двадцать человек, бросившиеся вперед, едва увидев, что им грозит, получили залп стрел в упор. Тем, кто кинулся назад, тоже не повезло - обломок раскололся на части, и за побежавшими вниз шеддинцами покатились камни высотой в половину взрослого человека. Эта лавина погребла под собой большую часть стремившихся убежать вниз.
Уцелело меньше десятка шеддинцев, тех, кто успел скрыться за поворотом, благо дорога на скалу была извилистая.
- Получилось! - не сдержал эмоций кто-то из лучников и на радостях запрыгал и затряс в воздухе луком. Через мгновение все вилейцы последовали его примеру, даже гордый маг Торкус.
Победные вопли донеслись и снизу, из рощи, где стоял отряд Балека.
Взгляд Гунульва выловил фигуру Фагима - колдун уже добрался до ворот и усталым шагом зашел во двор.
Гунульв уже собирался спуститься, как увидел, что из леса у подножья горы вышло человек двадцать в белых овечих безрукавных свитках - поселян из Бранной Рощи. Едва уцелевшие шеддинцы спустились с горы, как в них полетели топоры.
Позже Гунульв не раз видел, как умело обращаются с топорами местные горцы, хоть лесорубы, хоть пастухи (а многие из них привычны были к обеим этим работам), но в первый раз это зрелище его поразило - сразу шестеро шеддинцев получили по топору в голову. Двое это массовое метание секир пережили, но лишь потому, что успели прикрыться щитами. Впрочем, это их не спасло, их было двое против двадцати, а у поселян были и рогатины.
Лидер горцев замахал окровавленным топором, и Гунульв узнал бороду Мокрицы. Вытащив меч, полсотенный в победном жесте поднял меч вверх - и гора вновь взорвалась криками.
Вилейский полудобровольный-полуразбойный отряд выиграл свою первую битву.
Ненавижу гребанный юкоз! А также - отсутствие кнопки профиль!!!
Айфар, если опять забыл - профиль, грррр, в личке!
Девушка, как вы относитесь к сексу с незнакомым молодым человеком? Негативно?! Ну, тогда разрешите представиться...
Навыки: воин, сопротивление слабой магии.
Артефакты:
Статисты:
Сообщение изменил:Гунульв - Среда, 22.01.2014, 00:56
|
|
|
| Гунульв |
Дата: Вторник, 03.09.2013, 17:11 | Сообщение # 28 |
|
|
|
|
оставил постов: 537
|
замечен в:
|
воспет
[ 116 ]
|
|
Offline
|
|
Настроение у Слухача еще с прошлой ночи было далеко не радостным, и вынужденное пребывание в сарае, да еще и безоружным, не было тому причиной. Ему вскоре предстояло объясняться с Кейстутом Окаянным за свое столь быстро разоблачение, да и вообще, за действия человека, к которому его, следопыта, приставили. А когда ночью в сарай затолкнули еще и следопытов, приставленных к Хитрому, то Слухач вообще больше не мог ни о чем другом думать, кроме как о сохранении головы. Ведь судя по злобным взглядам прибывшей пятерки, в разгроме своего отряда следопыты Хитрого обвинят именно его, Слухача. Причем справедливо - именно он не смог остановить своего командира.
Утром в деревню наведались шеддинцы. Через дырку в стене сарая он наблюдал, как вражеский командир лупит старосту нагайкой и орет, что скоро вся Верхняя Слевия познает на себе, насколько тяжелая рука у коуннга Хельми.
То, что у них отобрали оружие и заперли, а также кратковременность пребывания шеддинцев деревне, спасло следопытам жизнь. А затем через час после ухода вражеского отряда в деревню нагрянули "свои", во главе с войтом и коморничим, этим молокососом Браго. И следопытов выпустили.
А вот затем тогда, после освобождения и первых узнанных новостей, Слухачу стало окончательно погано. Гунульв выиграл бой, положив кучу шеддинцев. Разговоры шли чуть ли не о тысяче, ибо местным девкам привирали и добровольцы из селян, и ратники Гунульва, но Дрокве удалось краем уха подслушать разговор старосты с седобородыми дедами. Сотня с лишним, конечно, не тысяча, но для Слухача это не было важным. Главное было, что Гунульв убил шеддинцев больше, чем было людей в обеих полусотнях, а потому вполне вероятно, что Кейстуту будет плевать, как именно такого результата добился проклятый отрок.
Вскоре в деревню заявился с большей часть своего воинства заявился и сам Гунульв. Прибывших встретили приветственными криками, бородатые горцы на радостях обнимали своих соотечественников из других провинций, и только жесткий приказ полсотенного остановил начавшуюся было стихийную пьянку.
Раненых разместили в одной из хат, солдаты были привлечены к восстановлению порушенных хат, а коморничий с помощниками принялись перебирать трофеи, в основном провиант, которые вилейцы с трудом перетащили через устроенный Фагимом завал из весело горящей крепости - Гунульв распорядился сжечь укрепление.
Впрочем, такое решение, следопыт это понимал, было оправданным - для патризанских действий крепость пользы не несла никакой, а вот шеддинцам, если те вдруг разберут завал, могла еще сослужить неплохую службу.
Сам Гунульв с магами и Балеком отправились в дом войта, причем, как вскоре выяснилось, вовсе не самогон хлебать. Вскоре полсотенный вышел из дома и направился к сидевшим на завалинке следопытам.
- Отнесешь это письмо воеводе, - холодно сказал Гунульв Слухачу, вручая скрученный в трубочку листок пергамента, - Не смотри украдкой, печатей на нем нет, можешь даже прочитать. Браго! Выдай господам следопытам их вещи, и пусть катятся отсюда в Змиевград.
Не говоря больше ни слова, юноша развернулся и ушел. Впрочем, следопыты тоже не стали задерживаться в этом селе, где на них и так недобро косились местные. Получив у нагло ухмыляющегося коморничего оружие и плащи, разведчики покинули Бранную Рощу.
За первым же поворотом Слухач и в самом деле развернул пергамент.
Воеводе Кейстуту, могучему воину, мудрому полководцу, бессердечному головорезу и хитрейшей на всю Вилею лисице.
От полсотенного Гунульва, точно такой же сволочи, только немного менее опытного.
Донесение.
Как ты и сам знаешь, воевода, после той истории в Ужовом, нам с Хитрым (прости уж, не знаю, как сего сукина сына по имени да по роду именовали) стало тесно вдвоем в Мидгарде, а потому уведомляю, что недалее как вчера Хитрый был отправлен в Хельхейм, где его, как я догадываюсь, кто-то да ждет.
Также уведомляю, что терпеть возле себя тех, кто не собирается подчиняться моим приказам, не стану. Или я командую своей полусотней, как я считаю верным, или снимай меня с должности. Ежели распорядишся еще прислать ко мне следопытов, будь уверен, что за открытый саботаж моих действий сии следопыты будут вздернуты на ближайшем дереве.
Также уведомляю, что моей полусотней было уничтожено шеддинцев полторы сотни да еще шестеро. Взят и уничтожен форт, перекрывающий дорогу из Бранной Рощи к Черному Городищу, выманены и перебиты гарнизоны восьми сел. На некоторое время оседаю в этих краях, после чего вновь начинаю боевые действия.
А чтобы я был уверен, что ты прочитал мое письмо, пусть твой посланец принесет его назад, но с твоей припиской, что ознакомился.
Для Слухача, который просмотрит его на первом же повороте. Надеюсь тебе, о слишком гордый следопыт, хватит ума не подделывать мое послание.
С превеликим почтением, в здравом уме, твердой памяти и даже полностью трезвый полсотенный Гунульв Ульвсон из Гнуевичей.
- За такое можно и на дыбу попасть, - пробормотал Дроква, читавший через плечо Слухача, - Давай и в самом деле не будем переписывать?
- Я и не собирался, - отрезал Слухач, - Пошли. Кейстут должен знать, что произошло.
Ненавижу гребанный юкоз! А также - отсутствие кнопки профиль!!!
Айфар, если опять забыл - профиль, грррр, в личке!
Девушка, как вы относитесь к сексу с незнакомым молодым человеком? Негативно?! Ну, тогда разрешите представиться...
Навыки: воин, сопротивление слабой магии.
Артефакты:
Статисты:
Сообщение изменил:Гунульв - Пятница, 06.09.2013, 22:04
|
|
|
| bot |
Дата: Вторник, 03.09.2013, 21:25 | Сообщение # 29 |
|
|
|
|
оставил постов: 1771
|
замечен в:
|
воспет
[ 60 ]
|
|
Offline
|
|
На то, чтобы добраться до Змиевграда у Слухача и его людей ушло четыре с половиной дня. При том, что шли они даже ночью, избегая трактов, троп, живых селений, конных, пеших, и даже диких зверей.
Сделали крюк, и через перевалы на исходе третьего дня, как Гунульв передал свое послание, перебралась горстка замученных, грязных, преодолевших холод и отравление грязной водой молчаливых людей с глазами, в которые мирный народ предпочитал бы не смотреть.
Слишком уж безразлично они глядели. Так бывает со стоячей, гниющей водой. Даже свежие впечатления не всколыхнули стеклянной мути. Ни о селе, спаленном до остовов хат, с трупами кметов, давно уже пожранными дикими волками и воронами, ни о колодцах с журавлями, к которым за ноги были подвешены люди. Ни о злых корявых надписях на деревянных табличках, прибитых гвоздями к изрядно подгнившим, а иногда и свежим трупам "предателей", размещенных над дорогами к перевалам. Там само, где население и впрямь хорошо помнило свои корни.
Одни повешенные, другие зарубленные, были и те, кто до смерти оказывал сопротивление. Освободителям из Шеддина. Освободителям из Вилеи.
Их обвиняли в "Пособии врагу", "противлении конунгу", кое-кто был просто "вилейской собакой", попадались и трупы женщин, виновных в том, что они "вилейские курвы" или просто "не дали". Такие трупы даже люди Слухача старались обходить стороной, не глядя. Шарили в брошенных хатах, подбирали едово, если было что. Дроква как-то раз посетовал, что в этой части Слевии как-то уж совсем злобствует западный сосед. Освободитель, стало быть.
Слухач на него посмотрел тогда долго, и больше разговоров не было.
На перевалах, как и предполагал Гунульв, вилейцы обустроили свои логова. Подкрепившись там и не сильно распространяясь о своем деле, Слухач скомандовал краткий отдых, а потом уже двинули на Змиевград. Городишко показался им из-за поворота дороги во второй половине дня, взобравшийся на крутой холм, отгородившийся от остального мира зубчатыми крепкими стенами, залитый солнцем и ощетинившийся сторожевыми башнями, красно-золотыми стягами с изображением дракона на сине-желтом поле, поднявшегося на дыбы и готового рвать врага острыми, загнутыми, как мечи когтями. А на надвратной башне, над самой пастью главных ворот, лениво колыхалось полотнище с изображением сокола, выискивающего добычу в небесах. Знамя было кейстутово. Ворота были охраняемы, но открыты.
Слухач и его дружина вошли туда, показав нужную грамотку и окунулись в напряженное и натянутое, как струна, ожидание, нависшее над переполненным городом, звеневшее на узких каменных улицах металлом из кузен, шепчущее в приглушенных голосах поселян, прорывавшееся в вое, мычании, блеянии, ржании, лае собак и громогласных объявлениях герольдов.
Воевода принимал у себя гонцов от Ольгерда. Радгар, столь стремительно начавший свой поход, дольше ожиданного задержался в городах-Близнецах над озером Дывни. Города оказали отчаянное сопротивление, и были сожжены до тла. Слухи о зверствах завоевателя расползлись после этого, как змеи из выводка, по всей стране. Князь, говаривали, слыша обо всем, явственно скрипел зубами.
- А назавтре состоится битва ихняя. - шептал, косясь на палаты, в которых засел Кейстут, один из его писарей Слухачу. - Стало быть, завтра все и решится. Там маге, слышь че, суротив магов будут. Наший воевода-то отдал бы руку правую, чтобы тама быть. Посмотреть очинна ему хочется, как маге будут магов тю-тю. Крови там прольется, слышь че... Мы такого еще не видели.
- А откель тебе знать, чего он отдаст, а чего нет? - с неудовольствием воззрился на мужичка Слухач.
- Так я, слышь че, был там-ка, когда все и решалось. При воеводе и княже, стало быть. Помню вот слово в слово, как оно будет. Для начала, встанет войска наше за Зеленкой-речкой тамотки и такоже, чтобы радгарцу уже ни туда, ни сюда...
Чего дальше будет Слухачу услышать не удалось. Кейстут явился на пороге, вытолкнул в шею гонца и, увидев следопыта, плотоядно сверкнул зубами.
- Смотри-ка кого беда на хвосте принесла. Ну, проходи, коль смерть не страшна.
Когда двери за Слухачом закрылись, долго писарь не слышал ничего, хоть с интересу и поближе подобрался - послушать. И отскочил подальше, когда донесся до него взрыв хохота. Всяк ведь знал - веселый Окаянный хуже смурного Окаянного в сотни раз. Нехорошее это дело - когда смеется. Опасное.
- Ну и что ж ты сам скажешь о нем, а, Слухач? - тем временем полюбопытствовал воевода, полуразвалясь на чужом престоле и посматривая сверху вниз на воина.
Слухач, поигрывая желваками, смотрел в угол. Молчал.
- Вот что я тебе тогда скажу, а ты послушай. За то, что весть принесли о наших освободителях, оставлю людям твоим головы. За то, что ты в следопытах был еще когда я не знал, с какой стороны к мечу подбираться, а еще потому, что не мне твой живот принадлежит - не казню на этот раз. Но больше ты меня не зли, понял? Иди, поешь, а потом вернетесь назад.
Видимо, в этот момент Слухач себя не сдержал, не сохранил мины, потому что Кейстут вскочил, подобрался к нему молниеносно и вперился взглядом. Злым и очень паскудным. Таким, от которого не только дыбой попахивало.
- Я сказал, вернетесь назад. И если до конца войны хоть волос с буйной башки упадет, то отвечать не передо мной будешь. В Хель тебя найдем. Ясно?
- Так ведь там вздернут нас и вся недолга!
- Значит, сидите себе неподалек и незаметно. Мне все равно, кто умрет из острожных. А ты свою задачу исполни. Помереть тебе только после этого дозволено.
Следопыт молчал.
Кейстут кивнул сам себе, поигрывая свитком Гунульва:
- Стало быть, до встречи после того, как Слевию очистим и в Шеддин заглянем. А пергамент я со своим человеком отправлю.
Ночью, перед самым закрытием ворот Змиевграда, следопыты все той же небольшой дружиной выбрались назад и потащились в горы. А на следующий день, едва только утро забрезжило, выбрался из замка еще один пеший, неприметный такой, невыразительный, как и дед Гарг. Нес он суму за плечами, в ней была еда только и странное вервие из крохотных наборных колец, сверкающих металлом. Пергамент он нес за подкладкой стеганного ватного кафтана, и дописано было в нем корявыми рунами но известной рукой вот что: "Ты, малец, говори, да не заговаривайся! Ты меня вдвое менее опытен, опасен и хитер. Это по меньшей мере, Ульвсон".
силушка богатырская равна произведению богатырской массушки на ускореньице
|
|
|
| Гунульв |
Дата: Среда, 04.09.2013, 13:53 | Сообщение # 30 |
|
|
|
|
оставил постов: 537
|
замечен в:
|
воспет
[ 116 ]
|
|
Offline
|
|
- А ваша компания как тогда выбралася? - безразлично поинтересовался Гунульв, глядя поверх голов пришельцев.
- Да по оврагам, - как-то безнадежно проговорил заросший бородатый мужчина. Он никак не походил на бравого воина, за какого его еще неделю можно было принять, хотя бы с пьяных глаз.
- Ни оружия, ни сапог, ни кольчуг, ни скарба, - подвел итог полсотенный.
- Дак мы это, - вновь принялся оправдываться мужик, - Побросали, дабы нас не посекли. Трижды на разъезды шеддинские нарывались, вся спина в следах от нагаек. Если бы нашли хоть нож - не стояли бы здесь.
- А хочешь, - зло произнес Гунульв, нехорошо улыбаясь, - Я тебя за дезертирство прикажу в петлю засунуть? Есть у меня такое право.
- Помилуй, командир! - бухнулся на колени мужик, а вслед за ним и трое его спутников, - Жить охота...
- А им всем не охота?! А?! Ты бежишь с поля боя, а враг жжет села? Жить охота? Твоя жизнь тебе перестала принадлежать, когда мы вышли из Краюхичей. Никто из нашей тысячи не покинет Верхнюю Слевию, пока здесь ходит хоть один шеддинец.
Четверка ничего не говорила, только уткнули головы в траву и пыль, на что Гунульв лишь досадливо покачал головой - не вояки.
Пришельцы были единственным уцелевшим осколком отряда Бальдо Будяка, пять дней назад разгромленного шеддинцами. Собственно, пришли бы эти оборванцы на полдня позже, полусотню они бы уже не застали - прошло уже двенадцать дней после сожжения форта, раненые поправились, отряд пополнился добровольцами, а Фагим уже успел неслабо надоесть командиру своими просьбами о посещении сейда. Гунульв не собирался настолько задерживаться, но сказалось отсутствие нормальной разведки - следопыты-то ушли. Впрочем, все окрестные шеддинские гарнизоны пали в битве, так что задержку можно было себе позволить, тем более, что стоило дождаться возвращения разведчиков из поселян. И к этому утру Гунульв успел выработать план следующей операции, но новости, принесенные беглецами, оказались настолько важными, что требовали пересмотра заранее принятых решений.
Гибель Хауксона произошла уже на второй день после перехода через горы, а потому Кейстут узнал о ней быстро. И его резерв - отряды Бритого и Будяка - были брошены на подмогу Кибичу. Каковы бы ни были планы воеводы по развалу полусотен на мелкие шайки, полусотня Ивара развалилась очень уж быстро.
Неизвестно, что именно поведал Кейстут "двум Б", какими карами грозил, приблуды не знали. Но в Слевию оба командира повели свои отряды быстро и, что было главным, вместе.
Наступление это сопровождалось страшными жертвами среди мирного населения. Эта четверка, конечно, мялась и молчала, но об их "села жгли" уже было известно от немногочисленных беженцев, и известно куда больше. Что четыре села были сожжены полностью, еще в четырех было уничтожено не меньше трети домов и перебита немалая часть населения, за "пособничество" шеддинским гарнизонам.
Лекгие успехи быстро вскружили "двум Б" голову, и те утратили всякую осторожность. За что и поплатились - одним поздним вечером в их лагерь нагрянул карательный отряд шеддинцев. И пусть нападавших было человек тридцать, от силы сорок (Гунульв поделил на два цифру, озвученную бородатым), внезапное нападение регулярных войск на недисциплинированную пьяную орду окончился так же, как и недавнее нападение их полусотни на банду Хитрого. То есть, полным разгромом.
Будяк погиб в бою, а остатки обеих банд удрали. На следующее утро Бритому удалось собрать в лесу только две дюжины воинов, точнее, бандитов. Впрочем, и этот отряд быстро развалился. Эта четверка, к примеру, сбежала из полусотни, так как их здорово припекли порядки, устроенные острожниками.
Вообще говоря, новость о гибели Будяка и развале его банды была, в принципе, отличной. Вот только шеддинцы, разгромив объединенную сотню, вовсе не вернулись в свои крепости, а прошлись в отместку по окрестностям, и что не было сожжено "двумя Б", было уничтожено карателями Курбана Козодуба - так звали шеддинского командира, одним ударом разогнавшего аж две полусотни.
Вообще говоря, действия Козодуба были головной болью Кибича и Бритого, а перед разросшейся полусотней стояли более важные задачи. Вот только надеяться на то, что вилейские "добровольцы" управяться с Козодубом, было наивно. Чуть менее наивным было ожидать, что Кибич продержится еще хотя бы недели две. А куда двинут шеддинцы, расправившись с партизанами на севере?
- Полусотня! - гаркнул юноша, поднимаясь со своего импровизированного трона из мешков, - Построится!
И враз село загудело, как встревоженный улей. Из хат повысыпали мужики, одетые как попало и вооруженные чем попало, и за пятнадцать минут изобразили на майдане строй в три шеренги. Было их чуть более восьми десятков.
- Ну что, доблестные вои! - начал Гунульв, сложив руки на груди, - Все мы уже знаем, что происходит на север от этих мест, и наши гости это окончательно подтвердили. Ежели думать о выгоде момента, то ясно, что путь наш лежит в те края, где лютует Курбан Козодуб, дабы покарать лютую вражину. Но! В интересах Вилеи нам надлежит наступать на запад, независимо от того, что происходит вне нашей полосы действий. Есть те. кто не согласен с этим?
Мужики загомонили, причем именно те, кто присоединился к отряду в последние дни, верхнеслевийцы, то есть. Те же, кто изначально был в рати Кейстута, предпочил промолчать - они уже успели изучить характер командира.
- Да как же так!
- Они же наших режут!
- Так ведь и к нам заглянут!
- Мы не хотим на восток! Веди нас на север, командир!
Горцы распалялись все сильней и сильней. Впрочем, чего другого Гунульв не ожидал.
- Тихо! - рявкнул полсотенный.
Гомон мало-помалу стих, но бойцы смотрели недовольно.
- Побеждает не та армия, в которой вои лучше обучены, - вновь заговорил юноша, - Конному бою ли, пешему - неважно. Побеждает та армия, бойцы которой выполняют приказ без раздумий, даже если им приходиться отступать, зная, что враги сожгут именно их хату. И за невыполнение приказа наказание очень суровое, а во время войны. Ежели кто считает, что я не прав, что поведу полусотню на запад, пусть выйдет из строя. Позже выхода не будет, разве что к Хель. Я не собираюсь командовать партизанской вольницей. Даю минуту на раздумья, мужи.
Мужи недовольно заворчали. Один за другим покидали полусотню горцы, бросая оружие на землю. По истечении срока, указанного Гунульвом, отряд покинуло сразу девятнадцать добровольцев.
- Что же, Ваш выбор, - сказал полсотенный без малейшего сожаления, - Что касается остальных - добро пожаловать в Войско Вилейское.
- Так, что, на запад? - мрачно спросил войт. Вопреки уговорам родни, односельчан и Гунульва лично, Мокрица твердо решил идти на войну. Не вышел он и сейчас, хотя лучше других понимал, чем грозит для Бранной Рощи разгром северной группировки войск.
- Да нет, на север, конечно, - пожал плечами Гунульв.
Ответом ему было безмолвное изумление всех, кто присутствовал на майдане.
- Так... эта... зачем тады? - сбивчиво воспросил один из бывших добровольцев.
- Чтобы потом не вешать тех, у кого есть другое мнение, противоречащее моему, - ухмыльнулся юноша, хлопнув мужика по плечу.
- А назад.. эта, можна? - без какой-либо надежды спросил мужчина.
- Войску не нужны добровольцы, которые "хочу воюю - хочу не воюю". И да, Вы четверо. У Вас никакого выбора нет, Вы уже в армии. Пойдете со нами на север, и горе Вам, если сбежать решите. Балек, Фагим, Мокрица... пошли, обсудим дела наши...
- Иногда даже я удивляюсь, - покачал головой Балек, когда командный состав собрался в горнице у старосты, - Эти парни никак бы не были лишними.
- А для Кейстута нелишние наши острожники, - пожал плечами полсотенный, - Но войско держится на дисциплине.
- А если брать некоего Гунульва? - задал каверзный вопрос Фагим.
- Смотря какого именно. Ты, наверное, имеешь в виду Гунульва Бездельника? - ухмыльнулся в ответ юноша.
- Не идет тебе эта кликуха, командир, - оскалбился колдун, - Надо будет дать тебе другую... Так все же?
- Мне никто не давал жестких указаний. Поступаю по своему усмотрению. А даже если я и нарушаю приказ, то после этого иду держать ответ перед князем. Если я держу ответ перед старшим начальством, то и мои воины должны держать ответ передо мной. Но все это дело решенное. А нам надо обсудить наши грядущие планы.
Трое мужчин моментально подобрались, что не без удовольствия отметил Гунульв. А то слишком они, по мнению командира, расслабились за последние дни.
- Что же, - сказал полсотенный, - От карателей Козодуба следует избавиться как можно скорее. Во-первых, они и в самом деле могут служить угрозой для нашей базы - Бранной Рощи и других деревень. А во-вторых, эта группировка может ударить нам в тыл. Но и наступать на запад следует, пока шеддинцы не собрали довольно сильный отряд. У нас максимум неделя, за которую мы должны и выступить вперед, и расправиться с Козодубом.
Балек, у нас после сегодняшнего "исхода" 63 человека. Тридцать я беру с собой, двадцать наших и десять самых боевых горцев. Твоя задача - с остальными выступить к Черному Городищу и занять его. Нас ждешь неделю, если вдруг разобьют - уходишь в леса. У тебя будет превосходство в разведке. Оставляю тебе как заместителя Мокрицу, ну и Браго.
Балек промолчал, но было видно, что он предпочел бы других помощников. А вот староста осторожно высказался:
- Вроде есть те, у кого опыта побольше...
- К опыту для руководства нужен и характер. А всех, кто и с опытом, и с характером, я беру с собой. Обеих магов, Гарга, Жилу... А характер у тебя есть. И главное, тебе легче сходиться с местными. Пока нас местные любят, у нас превосходство в разведке и мы должны этим воспользоваться.
- Ну хоть Теленка оставь, - покачал головой Балек, - И хотя бы четырех толковых лучников.
- Оставлю, - согласно кивнул Гунульв, хотя еще секунду назад думал и здорового, как бык, Теленка, и всех лучников оставить себе. Но у Балека это была первая самостоятельная операция, и стоило ему подсобить, - Если в Черном Городище гарнизон больше сорока человек - не лезь. Не рискуй понапрасну, у тебя почти нет козырей в рукаве, как любит говорить Фагим.
- А то! - ухмыльнулся маг, - А что насчет сейдов?
- Будут. Но позже, недели через две-три, потерпи. Ладно, я выхожу поздно ночью. Войт, с тебя проводники.
Совет был заврешен, и офицеры вышли на улицу - предстояло много работы по подготовке к новым рейдам. И первое зрелище, котороу увидел Гунульв, было препирательство солдат Будяка с коморничим. В чем суть спора, понять было сложно, ибо спор перешел в стадию, когда обе стороны перешли на ругань в адресс друг друга.
- Чего орем, Браго? - поинтересовался юноша, подойдя к спорщикам.
- Дык эти с меня хотят мечи и доспехи взять, - пожаловался бывший кладовщик из Дымны, - У меня остались только те, что с бою сняты, их чинить надо, они не хотят.
- Так когда их чинить, и толку с того? - развел руками тот бородач, что говорил с Гунульвом за все четверку, - То уже не кольчуга...
- А зачем тебе кольчуга-то? - нехорошо улыбаясь, спросил полсотенный.
- Дык мы же идем на войну, - удивился мужичонка.
- А до этого ты где был? - зло процедил юноша сквозь зубы, - Оружие выбросил, доспехи выбросил, да еще и дезертир. Зачем нас тебя снабжать второй раз? Я лучше меч дам кому-то из местных, хотя они сами секиры предпочитают. Так вот что, беглецы... Пойдите да одолжите у местных топор, вытешите себе по деревянному колу. Или просто возьмите по палке в руки. Да даже голыми руками врага рвите, мне все равно.
- Да как же так? - возмутился бородатый, - Да это же верная смерть! Нет, командир, ты как хочешь, а я не пойду с тобой...
- Как знаешь, - пожал плечами Гунульв, после чего обернулся к стоявшим за спиной солдатам, - Повесить.
- Всех четверых? - спросил Жила, начиная рыться в своем ранце.
- Нет, пока только одного этого. Остальным хватает ума молчать.
- Ээээ... - беглец был шокирован столь быстрым решением юноши, - Не надо! Неееет! Молю...
Мольбы будяковца были напрасны - Жила и трое других бойцов моментально скрутили бородача и потащили к дереву.
- Чего смотрите? - обратился Гунульв к остальным троим, - Времени у Вас до вечера.
Приятели бородатого медленно полелись с площади, не поднимая глаз.
- Я бы им не доверял, - прошептал тихо подошедший Гарг, - Предать могут. Не с ненависти - из страха.
- Могут, - согласился полсотенный, - Потому следи за ними.
Старик только кивнул седой головой.
- Господин полсотенный! - вдруг громко обратился к Гунульву мчащий через майдан Юхан, - Господин полсотенный... Вы простите, но... Я очень виноват, я очень обязан Вам... Но не пойду я с Вами!
Ловко обогнув дергающееся в конвульсиях тело бородача, Юхан остановился за два шага от Гунульва. Парень не знал, куда девать взгляд, но голос его пусть и дрожал, но в нем чувствовалось твердость принятого решения.
- Так ты же и не вступал добровольцем, Юхан. Нет к тебе никаких претензий.
- Я бы пошел, - сказал Юхан как-тор печально, - Но семья у меня большая, две сестры, мать, у Гриты семья... С кем они остануться, ежели сюда нагрянут какие-то падлы? Столько мужиков сильных уходит с Вами... Я много думал, я знаю, что Вилее...
- Послужить Вилее можно и не выходя из дома, - мягко ответил юноша, - Никто не осмелится считать тебя трусом. Ты провел нас в Длинную Балку, дрался против Хитрого, штурмовал форт. И кто-то и в самом деле должен защищать село. Еще неизвестно, кому грозит большая опасность, нашему отряду или Бранной Роще. Так что и ты, да и...
Убедившись, что его слова привлекли всоебщее внимание, Гунульв вскочил на ближайшую телегу.
- Эй! Кто там выходил из строя?! То, что я не возьму Вас второй раз, не означает, что не можете Вы послужить стране. Проводниками, добровольным ополчением, вестниками. Да и защищать деревни от банд, что шеддинских, что наших, Хель их всех раздери!
В глазах тех, кто час назад покинул строй, зажегся огонек надежды.
- Мы надеемся на Вас! - продолжал вдохновенно вещать Гунульв, - Те, кто уходят, доверяют Вам свои семьи. Я верю в Вас, вилейцы. В Вас и всю нашу великую страну. И пусть, здесь, в Верхней Слевии, враг еще силен, пусть пришлет сюда еще свои рати, но не сможет нас одолеть. Не сможет, ведь если бы мог - не ударил бы в спину. Боится вражина, и не зря боится. Плевать, что нас меньше, плевать, что пол-страны в огне, что каждый воин на счету. Мы еще погуляем в Шеддине, подпалим бороду Хельми Холодное Сердце! Мы разгромим Радгар, перемелем все те орды, что он прислал на наши земли. Сказал мне Кейстут Окаянный перед походом: кто на наше лапу положил, тому ее с головой отрезать надобно. Будем еще строить пирамиды из вражеских голов, за все нам заплатят и эти радгарские ублюдки, что хотят всех вольных людей своими рабами сделать, и мрази из Шеддина, что только и сильны в предательстве да подстрекательстве. Утопим врага в его собственной крови!
Ответом Гунульву был рев сотни мужских голосов.
Пошумев, погалдев и пообещав устроить шеддинцам кровавую баню, мужики начали расходиться - кто по делам сельским, а кто отсыпаться перед вечерним выступлением. Спрыгнув с телеги, Гунульв полушутливо обратился к Юхану:
- Ну хоть когда свадьба?
- Да после войны думаем, сейчас не время...
- А отчего? Кто знает, что дальше будет. Верю, что все хорошо в будущем, но Вам-то с Гритой чего тянуть. Ты же ее витязь на белом коне, спас ее из плена. Она против?
- Да нет.
- А ты?
- Да хоть сейчас готов!
- Ее родичи, твои?
- Все за...
- Так чего тогда... Войт! Проведешь обряд?
Все, кто не успел уйти, с интересом наблюдали за развитием ситуации. Пробившись через толпу, Мокрица степенно произнес:
- Раньше бы провел, пусть я и не хевдинг. Но нынче главная власть здесь - ты, командир.
- Да будет так, - не стал спорить Гунульв, - Зовите невесту!
Через десять минут на майдан сбежалась все село.
- Да как свадьба?! - вскричала мать невесты, - Не готово же ничего. А пир?!
- А зачем тот пир? - весело спросил юноша, - Пир - для гостей. А молодым зачем? Грита, ты готова пойти за Юхана замуж?
- Да! - радостно вскрикнула девушка.
- Юхан, берешь Гриту в жены?
- Да!
- Властью, даной мне Вилейским Князем Ольгердом и змиевградским воеводой Кейстутом, я полсотенный Войска Вилейского Гунульв Ульвсон объявляю Юхана и Гриту мужа и женой и призываю в свидетели Мировое Древо да Источник Хвергельмир, да благословят они этот брак! Счастья Вам, Юхан и Грита.
- Все? - удивленно спросил Юхан.
- Все, - пожал плечами Гунульв, - Брак заключен. Кто там хочет пир - по стакану вина. Я имею в виду полусотню, конечно... Юхан, можешь поцеловать свою жену.
Молодой горец кивнул, но пока он решался, Гриту сама кинулсь ему на шею и впилась поцелуем в губы.
- Горько! - выдохнула в едином порыве площадь. То, что вина никому еще не было налито, людям это не помешало. Да и разве в вине праздник?
А праздник уже начался...
Ненавижу гребанный юкоз! А также - отсутствие кнопки профиль!!!
Айфар, если опять забыл - профиль, грррр, в личке!
Девушка, как вы относитесь к сексу с незнакомым молодым человеком? Негативно?! Ну, тогда разрешите представиться...
Навыки: воин, сопротивление слабой магии.
Артефакты:
Статисты:
Сообщение изменил:Гунульв - Суббота, 07.09.2013, 00:13
|
|
|
Blue Dark 
Blue Light 
Green Dark 
Violet Light 
Red Dark 
Red Light 
Новая глава Огонь Асгарда
Прием желающих играть за орков идет по упрощенной схеме
на сайте существует возможность выбора дизайна - светлого или темного, переключатель в меню, дизайн изменяется без перезагрузки страницы
